149 лет назад русская публика впервые увидела «Бурлаков на Волге». В марте 1871 года в Москве, на выставке Общества поощрения художников, всего несколько дней провисела первая версия «Бурлаков», сильно отличавшаяся от известного нам шедевра.
Картина сразу же поразила публику. Великий Стасов в письме редактору «С.-Петербургских ведомостей» писал: «Подобного сюжета никто еще не смел брать у нас и… подобной глубоко потрясающей картины из народной русской жизни вы еще не видали».
Картина эта была задумана и начата в 15 верстах от Самары, как писал сам Илья Репин в книге воспоминаний «Далекое-близкое», в селе Ширяево, где художник с двумя товарищами-живописцами провел лето 1870 года.
Бурлаки — герои картины таскали расшиву с грузом из Царевщины в Ширяево. То есть это самая знаменитая картина из самарских и самая самарская из знаменитых. В наш город за то лето 1870 года Илья Ефимович со товарищи много раз приезжали за продуктами и предметами первой необходимости и роскоши. Известно даже, что закупались живописцы в магазине Санина.
«Бурлаки на Волге» — одна из главных картин всего русского искусства и выразителей нашего национального духа. Поэтому самарцам особенно важно, что изображены на ней Волга, наши места и наши характеры. Но в контексте мирового искусства это олицетворение всей России.
Как смог 29-летний Репин увидеть и запечатлеть всю глубину национального характера? Передать сложные, но грубые нюансы загадочной русской души. Ведь до приезда в Ширяево Репин не сильно интересовался жизнью народа и глубинными характерами. Как и большинство студентов Императорской академии художеств, он писал библейские сюжеты — уже после Ширяево, в 1871 году, Репин закончил большое полотно «Воскрешение дочери Иаира». Но, по воспоминаниям художника, передача чувств библейских персонажей ему не давалась. Совсем другое дело — бурлаки.
«Канин, с тряпицей на голове, с заплатками, шитыми его собственными руками и протертыми снова, был человек, внушающий большое к себе уважение: он был похож на святого на искусе» — так писал Репин о главаре бурлаков. Он сравнивал его с античным философом, проданным в рабство, скифским воином и был восхищен, узнав, что раньше Канин был священником, но уже 10 лет ходит в расстригах и водит артель бурлаков.
Точность и сложность картины Репина совсем недавно породили в сети целую волну публикаций с толкованиями «Бурлаков» — при желании их можно легко найти, это действительно интересное и познавательное чтение.
И хотя сам Репин позже сокрушался, что был слишком невнимателен, не понимал бурлаков и не обращал внимание на их социальное положение, именно талант великого художника, всевидящий глаз творца, от которого ничто не ускользает, помогли Илье Ефимовичу создать свой первый шедевр и навсегда изменить свою судьбу и всю русскую живопись.
Федор Достоевский тоже писал о «Бурлаках» и отметил как огромное преимущество картины Репина полное отсутствие социального обличения. Действительно, картина Репина совершенно нейтральна, а для реалистической живописи середины XIX века в подобном полотне надо было четко расставлять акценты, так, чтобы зритель, разглядывая картину, сразу приходил к «нужным» выводам.
«Бурлаки на Волге» — это первое полотно настоящего русского реализма. Когда художник не требует от зрителя явной эмоции или прямого сопереживания, но как писал Федор Михайлович: «Нельзя не полюбить их, этих беззащитных, нельзя уйти, их не полюбя. Нельзя не подумать, что должен, действительно должен народу… Ведь эта бурлацкая «партия» будет сниться потом во сне, через пятнадцать лет вспомнится! А не были бы они так натуральны, невинны и просты — не производили бы впечатление и не составили бы такой картины».
Русский реализм, передвижники и великий художник Репин начались с этой картины, создание которой началось в Ширяево, в 15 верстах от Самары. И до сих пор еще можно найти места, где работал великий русский художник.
«Это шествие по раскаленному песку, под палящим солнцем, эти лапти, шлепающие по лужам, эти глаза, эти выражения отупелости и полнейшей животной жизни, эти сверкающие краски природы и эти серые тоны унылых сермяг и потухших глаз — все это вместе дает такую картину, какой еще никто никогда у нас не делал» — писал Владимир Стасов.
Невиданная картина вызвала бурю эмоций. Особенно когда в 1873 году дописанную, а точнее, написанную заново картину Репина отобрали для выставки в Вене. Министр путей сообщения, министерство которого активно строило по России железные дороги, с возмущением обращался к Репину: «Ну скажите ради Бога, какая нелегкая дернула вас писать эту картину? Вы, должно быть, поляк?.. Ну как не стыдно — русский! Да ведь этот допотопный способ транспортов мною уже сведен к нулю, и скоро о нем не будет и помину. А вы пишете картину, везете ее на Всемирную выставку в Вену и, я думаю, мечтаете найти какого-нибудь глупца-богача, который приобретет себе этих горилл, наших лапотников».
«Глупцом-богачом» оказался великий князь Владимир Александрович, отдавший за картину огромную сумму — 3 000 рублей и повесивший в своей бильярдной. Своим гостям великий князь охотно и подробно рассказывал, кто и почему изображен на картине.
В мае этого года исполняется 150 лет, как приехали в Ширяево молодые художники, а дальше — сплошной юбилей. В следующем году, в марте, — полтора века, как была выставлена первая версия картины, потом можно праздновать вплоть до 2023 года и 150-летия триумфа «Бурлаков».
Самара, в которой бурлакам установлен памятник, наверняка должна стать центром юбилейных торжеств.
Национальное искусство сформировалось в наших краях полтора века назад — из волжского ветра, зелени Жигулей, натруженных рук и потных спин, хруста песка и шелеста грифеля. Сохранило ли это искусство свою актуальность — предмет для дискуссии, но вряд ли можно найти за прошедшие полвека картину, точнее отразившую русский дух.
А еще Илья Ефимович Репин оставил нам прекрасные воспоминания, которые обязательно нужно прочитать каждому самарцу. Мало где найдется такой искренний и восторженный слог, воспевающий наши родные места:
«Ехали… и не могли вдоволь наглядеться на противоположный лесистый берег. Зеленый, темный, красивыми возвышенностями уходил он в небо. И дивно-дивно колебался в темно-зеленой воде широкими сочными мазками. Какая роскошь, безграничность! И веселье какое-то не покидает вас на Волге. Ширь, простор, да и встречи поминутные. То тянутся плоты бесконечной вереницей, то беляна, важно, увесисто нагруженная белыми досками, блестит на солнце, как золотая, и тихо поскрипывает…»
Илья Репин, «Далекое-близкое»
Проекты
Проекты
Комментарии
0 комментариев