«Треугольники, созависимость, драма. Люди этим увлекаются до сих пор» — театралы и зрители обсуждают спектакль «Канотье.Пополам»

Проект, посвященный Году театра, «Самарская газета» запустила еще в декабре 2018 года. Основная его часть, работа театрального клуба, растянется на весь 2019 год.

Выбраны классические произведения, постановки по которым могли бы идти на самарской сцене сто лет назад. А сегодня идут на сцене современных самарских театров. Основная же часть проекта, работа театрального клуба, растянется на весь 2019-й. Группа людей самых разных профессий, как связанных со сценой и журналистикой, так и весьма далеких от этих сфер, будет посещать спектакли, вдохновившие художников на создание календаря. А затем под руководством модератора Татьяны Журчевой обсуждать увиденное.

Два года назад «Уместный театр» показал премьеру эскиза по пьесе известного современного драматурга Николая Коляды «Канотье». В нем отразились все характерные черты сценического языка молодой труппы. Режиссер Игорь Катасонов при минимальном наборе реквизита и декораций (каркас с двигающимися дверями-купе, пластиковые бутылки, лампы) воплощает на сцене сюжет пьесы.

Главного персонажа можно сравнить с Обломовым. Как и герой Гончарова, он является обладателем богатого внутреннего мира при отсутствии внешних событий в жизни. Именно это, несмотря на маргинальность его существования, и привлекает к нему людей. Будь то соседка по общей квартире, бывшая жена — она же любовь всей его жизни, ее сын (а возможно, их общий).

В этот раз у клуба «Действующие лица» была необычная форма обсуждения спектакля. Участники проекта делились мнениями и вопросами не только между собой, но также и с постановочной группой.

— Формат общения с актерами и режиссером очень интересен. Поскольку зрители могут не только высказать им свое мнение, но и задать вопросы, — отметила Татьяна Журчева.

Действующие лица

[one_sixth]

Татьяна Журчева, доцент Самарского университета, кандидат филологических наук

[/one_sixth]

[one_sixth]

Роман Едавкин, психолог

[/one_sixth]

[one_sixth]

Анна Едавкина, психолог

[/one_sixth]

[one_sixth]

Инесса Панченко, ведущая канала ГТРК «Самара»

[/one_sixth]

[one_sixth]

Мария Дворянинова, астролог

[/one_sixth]

[one_sixth_last]

Ольга Симонова, имиджмейкер

[/one_sixth_last]

Действие первое. Мнения

Татьяна Журчева:

— Николай Коляда — один из самых значительных современных драматургов. Практически классик. «Канотье» — пьеса раннего периода его творчества. Наверное, вы уловили по смыслу: это не совсем нынешнее время, а чуть пораньше — 90-е годы. Но тем не менее и сегодня вполне современно звучит. И вот она оказалась интересна молодому театру. Коляда — очень острый и современный драматург, который пишет уже более 30 лет. Его пьесы всегда связаны с больными аспектами жизни, но с другой стороны, очень лирические, изнутри него самого. Наверное, поэтому они продолжают жить, находят отклик и не стареют.

Этот спектакль — почти премьера. Он восстановлен после большого перерыва, и, насколько я могу судить по своим воспоминаниям, кое-что поменялось. Не только пространство, но и в самих трактовках и сценах.

Анна Едавкина:

— Как бы это ни казалось странным, подобные ситуации, что мы увидели на сцене, встречаются в работе психолога часто. Треугольники, созависимость, перекладывание драмы. Люди этим увлекаются до сих пор и предпочитают жить именно так. Когда перед ними возникает возможность изменить ситуацию, они выбирают не изменяться, а оставаться в той самой игре. Это затягивает, дает мощный посыл, энергию. Страдают они сами, страдают все вокруг. Но им так лучше, чем прилагать усилия и устраивать жизнь иначе.

Моя специальность — детская психология. Ладно родители выбирают такой образ жизни. Но они затягивают в эту систему ребят, которые не могут выйти оттуда самостоятельно, поскольку зависимы от взрослых. Некоторые очень долго, по 30-40 лет. И потом так же выстраивают свою жизнь, по примеру, который видели. У психологов это называется сценарий, который передается из поколения в поколение. Происходит так очень часто.

Роман Едавкин:

— Периодически в некоторые моменты спектакля мы с супругой переглядывались: «Я его люблю и ненавижу», «Хочу, чтобы он умер, но я его мама» — это действительно что-то, впитанное с молоком матери. Ребенок, который не понимает, любят его или нет. Его хотят убить или обнимают.

Потом мы наблюдаем взрослое отношение. Вот герой лежит в одиночестве, ему хорошо. Соседка, почти как внутренний голос, говорит ему: «Давай спой! Сегодня праздник!» Он вроде и хочет, но боится: «Я сейчас чтонибудь сделаю, мамка по шапке даст». И вот они идут друг за другом: бывшая жена, соседка, сын. Бесконечные повторения одного и того же сценария. Каждый раз одно и то же. Если брать срез с точки зрения психологи, это попадание в точку.

Мария Дворянинова:

— Глядя на главного героя, думала: кто же он может быть по основному своему знаку зодиака? В спектакле сказали: Козерог. Вы себе не представляете, какое это попадание.

Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что не существует «чистых» Козерогов, Весов и Тельцов. Натальная карта человека — это целая история, огромный мир. Она основана на дате, времени и городе рождения. Поэтому обычные гороскопы не имеют ничего общего с профессиональной астрологией.

У главного героя действительно много от Козерога, которым управляет Сатурн. Он, скорее всего, страдалец. Это люди, которые сами себя ограничивают. Загоняют в рамки, там уютно и хорошо. Человек не хочет дальше никуда двигаться.

Его соседка — девушка, мечтающая о принце. Когда я консультирую людей и вижу аспект Плутона в Венере, сразу понимаю: человек погряз в роковых отношениях. Ей больше нравится мечтать о ком-то, чем жить с реальным человеком. И таких женщин, к сожалению, много. Я смотрю на героев спектакля, на их проблемы. Захотелось каждому из персонажей сделать натальную карту и помочь. Но некоторым людям это не нужно. Очень удобно находиться в состоянии жертвы. Хочу поблагодарить режиссера и актеров. Спектакль, который цепляет с самого начала и не отпускает до конца, — большая редкость. Хотелось прожить вместе с вами то, что вы проживали на сцене.

Ольга Симонова:

— Визуальный ряд, по сути, небогат с точки зрения картинки. Но использование символов — воды, пустых и полных бутылок, мгновенной их подмены — обогащает спектакль. У меня сразу возник вопрос: чем обмотали канотье? Это стало понятно в сцене, где герой разбивает кассету и разматывает пленку, как бы сжигая письма возлюбленной. Пленка — символ воспоминаний. Поэтому она намотана на шляпу, которую он носит по особым случаям. Поэтому же она в большом количестве лежит на полу. Порой он ею укрывается. Это его мир.

Когда герой разматывал пленку и обволакивал ею возлюбленную, а их обдувал ветер, было так эстетически красиво! Напоминало течение песка, воды — символов времени. В памяти всплыли мандалы. Было чрезвычайно красиво. Хотя при этом очень просто, если вдуматься — ничего яркого или блестящего.

Вода вызывает ассоциации с омутом памяти. Когда бутылка подсвечивается и дает прекрасные блики. Это выглядит потрясающе.

Действие второе. Вопросы к режиссеру

Роман Едавкин:

— Мне показалось, что когда в финале все герои подходят к открытому окну, — это взгляд в мечту, в перспективу. Зацикленность. Один и тот же сценарий прокручивается, прокручивается… Они вечно будут пребывать в своей фантазии, не решая никаких проблем.

Ольга Симонова:

— А мне показалось иначе. В последних репликах герой говорит, что все время просыпает чудесный момент рассвета, никак не может поймать его. И все вокруг его упускают. И это их возможность добрать то, что раньше недобрали. Для меня открытое окно — свобода, свежесть.

Игорь Катасонов, режиссерпостановщик спектакля «Канотье. Пополам»:

— Открывается окно — это некое разрешение. Главный герой понял, что жить в своем мире — это прекрасно, но жить во имя людей, которые дают тебе какойто импульс, важнее. Финал закладывался именно таким. Герой пересматривает свою позицию. Выбирается из «бутылки с водой».

Анна Едавкина:

— Зрителям, которых зацепил такой образ, сцена дает возможность это окно открыть в себе и переваривать происходящее дальше. Тут нет четкой концовки. Наоборот, если тебя зацепило — движение пойдет дальше. Терапевтическая модель. Здорово, что это именно так.

Инесса Панченко:

— А обсценная лексика в самой пьесе присутствует?

Игорь Катасонов:

— Да. И мы ее оставили. Если проехать в общественном транспорте, можно услышать выражения намного хуже. Недавно вспоминали фразу Кирилла Серебренникова: «Если вам в театре на голову упадет люстра, вы что скажете: ох, какая неприятность?»

Татьяна Журчева:

— Основой репертуара «Уместного театра» является современная драматургия. Она пытается слышать и воспроизводить современный язык — во всех смыслах. Это тот язык, на котором разговаривают люди. Максимальное приближение к жизни. И, соответственно, театр это транслирует — это должно звучать. У Коляды это всегда художественная правда. Он один из самых тонко слышащих драматургов. У него это всегда художественно оправданно. И никогда не в избытке — ровно столько, сколько необходимо. Без чего сегодня не обходится подавляющая часть населения, даже вполне культурная. То, что возникает вокруг нас, а иногда и в нас самих. Язык изменился. Не только наш. Возьмите зарубежную драматургию, кино, прозу — там те же самые тенденции. Сейчас это общий процесс в языке, в способе коммуникации и самовыражения. Прятаться и делать вид, что мы по-прежнему разговариваем на языке Пушкина, будет очень фальшиво. А настоящее искусство фальши не терпит. Поэтому да, здесь присутствует обсценная лексика, но очень деликатно.

Инесса Панченко:

— Чего вам не хватает в других самарских театрах? Почему решили создать новый?

Игорь Катасонов:

— Мы пытаемся делать что-то, что нам интересно с точки зрения творческой реализации. Понятно, что не все могут назвать нас театром. Какой-то каркас вместо декораций, занавеса нет, административной структуры — тоже. Мы пытаемся создать свой способ коммуницирования со зрителями. Иной, чем в других самарских театрах. Пытаемся существовать в более реалистическом ключе. Называем себя «арт-хаусом в театре». Ищем свой путь.

---

«Все родственники любят друг друга, пока не начинается дележ наследства» — театралы и зрители обсуждают спектакль «Король Лир»

---