О русских французах, чьи предки сто лет назад покинули Самару. Часть четвертая

О том, как протекала самарская жизнь Николая Румянцева, которому в 1917 году исполнилось 17 лет, остается только гадать. В это время его родной город становится эпицентром исторических катаклизмов. Помните, как пришлось изворачиваться самарскому доктору Булавину — отцу Кати и Даши из толстовского романа «Хождение по мукам», чтобы угодить представителям постоянно меняющихся в городе властей? Рассказ об этом периоде Миша Румянцев сохранил в памяти лишь отрывочно: мобилизация, служба в армии, плен, тиф…

Попробуем выдвинуть свою версию. Итак, Октябрьская революция. В Самаре вопрос о переходе власти к Советам стал предметом острых дискуссий в середине октября. Валериан Куйбышев огласил телеграммы о событиях в Петрограде. 13 октября рабочая секция потребовала немедленного перехода власти к Советам, «становящимся центрами нарастающей крестьянско-пролетарской революции». И 26 октября 1917 года в здании театра-цирка «Олимп» была провозглашена советская власть.

Дворянской семье Румянцевых-Цвилиневых, очевидно, пришлось несладко в то время. А уже весной 1918 года к власти пришел КОМУЧ. Он был сформирован из пяти бывших членов Учредительного собрания.

Кровавые бои

Приказом №1 КОМУЧ заявлял: «Именем Учредительного собрания большевистская власть в мире и Самарской губернии объявляется низложенной». А 5 июля 1918 года была объявлена мобилизация призывников с оговоркой, что «никакие льготы и отсрочки не даются».

Видимо, под эту кампанию попадает Николай Румянцев, которому исполняется 18 лет. Где он служит, неизвестно. Однако считается, что наиболее боеспособными в комучевской Народной армии были отряды атамана Дутова и Первая самарская дружина полковника Каппеля.

Однако уже осенью 1918 года Красная армия взяла реванш. После кровавых боев за город 4 октября совет КОМУЧа постановил эвакуировать свои учреждения в Уфу. Туда же ушли остатки разбитых войск Народной армии. Видимо, с ними попал в Башкирию и Николай Румянцев.

8 ноября 1918 года адмирал Колчак совершил переворот, отстранив от власти Уфимскую директорию — преемницу самарского КОМУЧа — и организовал весной 1919 года наступление. В ходе него Оренбургская и большая часть

Самарской губернии вновь стали фронтовыми территориями. Отпор Колчаку дали войска Фрунзе.

И только в 1920 году Самара перестала быть ареной военных событий.

Встречался ли Николай в ходе военных действий со своей тетей Екатериной Румянцевой, которая служила военврачом в Красной армии и участвовала в боях за Оренбург, неизвестно. Она в своих записках об этом не пишет. Когда в 1939 году гражданина Франции Николя Румянцефф призовут в армию, он сообщит, что уже отбывал воинскую повинность в России. Однако не сможет представить подтверждающих это документов. И его отправят сначала работать переводчиком при штабе, расположенном в городе Шамбери, а затем охранять лионский мост.

Встреча с Кити

Из документов Николая Румянцева известно, что в 1922 году он учился в Уфимском коммерческом училище. Однако душа его тяготела к искусству. Пользуясь установлением новой экономической политики, Николай едет в Москву. Там он поступает в консерваторию.

Он учится у знаменитого музыкального педагога Наума Блиндера. И тот однажды спасает своего ученика. В столице начались аресты «бывших». Наум Самойлович, узнав о том, что Николая Румянцева разыскивают, предупреждает его. А затем советует и вовсе покинуть страну.

Предлог находится. Не без участия Блиндера Николая Румянцева отправляют в составе концертной группы на гастроли в Латвию. Он получает визу в Москве. В середине сентября 1924 года Николай дает концерты в Риге, а уже в октябре объявляется во Франции, добравшись туда на корабле.

Измотанного и исхудавшего эмигранта в Савойе встречает его тетя Екатерина Румянцева. Она отказалась получать

французское гражданство, поэтому у нее нет права открыть врачебный кабинет. Румянцева скитается по стране, подменяя заболевших врачей на самых тяжелых участках работы — на заводах, шахтах. Кити поддерживает своего племянника и морально, и физически.

Жизнь сначала

23 января 1924 года Николай поступает в Школу изящных искусств Лиона на факультет живописи и рисунка. За свои курсовые работы он получает первые и вторые места. Подрабатывает тапером в кинотеатрах, выступает с уличным оркестром на площади Белькур.

Вскоре знакомится с сестрой своей однокашницы Эмэ Волла.

В свидетельстве о браке с Жаклин Эдит Волла, выданном мэрией Калюира в 1928 году, Николя Румянцефф указывает, что он рисовальщик по шелку, а его супруга — медсестра. В 1929 году у них рождается дочка Николь, а в 1935-м — сын Миша. После смерти супруги он женится вторично — на Полетт Кристин, вместе с которой играет в симфоническом оркестре. После Второй мировой войны спрос на шелка упал, и пришлось возвратиться к музыке, которая кормила нашего земляка до старости. Конечно, писал он и картины.

Николя Румянцефф умер в Лионе в 1988 году. ,Главное, что передал своим потомкам Николай Николаевич, — это любовь и уважение к России и своему родному городу — Самаре, где у него остались сестры Елена и Юлия. У Миша Румянцева три сына. И все они носят русские имена — Николай, Максим, Алексей.

На днях Миша приехал в Самару во второй раз. Он хочет устроить в нашем городе выставку картин своего отца. Добро пожаловать!

Из «Книги Кити»:

«Раненые и больные (сыпнотифозные), сваленные в бывшем зале третьего класса, ждут уже третий день своей эвакуации в Самару. Со стороны Орска напирают дутовцы. И бои уже в шести верстах от Оренбурга. По распоряжению товарища Мананникова вторую ночь несу дежурство на вокзале. Сестры докладывают, что один «товарищ», грозя пистолетом, требует освободить теплушку с ранеными под его вещи. Бегу, кричу: «Негодяй, можете стрелять в меня!» Тот посмотрел на мой красный крест на рукаве, пробормотал: «Товарищ Румянцева, извините, сейчас вы получите еще три теплушки, черт с ней, с буржуазной мебелью!»

Начало:

Часть первая, часть вторая, часть третья.