Физолирик

 

Виттих! Конечно, знаю. Лет двадцать точно. Видимся нынче редко. В последний раз… Давно это было. Но это была чУдная совершенно встреча. Тогда Владимир Емец выставил в Художественном музее свои снимки. Те, что делал на куйбышевских концертах Высоцкого. И пригласил на открытие выставки гээмковцев. Он же эти концерты устраивал, Городской молодежный клуб. 
 

Так вот, пригласил Емец на открытие своей выставки гээмковцев, других интересных людей. Меня позвал просто из доброго ко мне отношения. И сначала все были на выставке, а потом Татьяна Ручкина, предводитель самарских книголюбов, пригласила к себе. Вот в этот дом, где книголюбы собираются. Тоже на Куйбышевской. Против музея. Такое же старинное, роскошное здание. И мы все вот этой большой компанией туда двинулись. И пили красненькое, недорогое, но очень вкусное, и ели бутерброды с сухой колбасой, и вспоминали шестидесятые. А Виттих играл. Он как вошел, так сразу за фортепьяно сел и весь вечер негромко импровизировал… 

 

Он — пианист. Джазовый пианист. И сам музыку сочиняет. И из самарцев первым (если вру, пусть историографы самарского джаза поправят) записал одну свою вещь на грампластинку. В те самые 60-е. Виниловый сборник фирмы «Мелодия». А в 99-м выпустил авторский CD-диск, где в числе прочего композиция, написанная Виттихом на стихи земляка и друга Эльдара Рязанова. 

 

Виттих — самарец. Он музыкант, и он ученый. Специализируется на управлении сложными системами. Исследования носят прикладной характер. И задача их в том ( ну если по-простому), чтобы сократить до минимума всяких администраторов системы и при этом повысить ее эффективность. Ну вот эта вот электронная форма, в которой теперь можно получить услуги в муниципальных и государственных учреждениях Самары и Самарской области — это же Виттих во многом. И, между прочим, именно он был одним из тех, кто создал в СГАУ кафедру автоматизированных систем управления. А потом лет, наверное, 17 этой кафедрой руководил. Но когда я познакомилась с Владимиром Андреевичем, он уже был директором Института проблем управления сложными системами. Сейчас он там научный советник. 

 

А окончил политехнический. А политехнический — это, помимо прочего, еще и колыбель самарского джаза. В джаз же Виттих влюбился еще школьником. 

 

Саксофонист Алексей Козлов. Знаменитый, наверняка вы его слышали или слышали о нем. Тоже один из друзей Виттиха и самарцам не чужой: отец Козлова родом из наших мест. Так вот, Козлов музыкальную школу бросил. Не выдержал, как сам говорил, занятий гаммами. Виттих выдержал. За одной партой сидел с Леонидом Вохмяниным, известным впоследствии композитором. Виттиху же школьные учителя прочили карьеру пианиста. Но он не пошел в музучилище. Он, как уже было говорено, пошел в политех. 

 

В политехе биг-бэнд существовал с конца 30-х. Борис Горохов, Григорий Галочкин, Юрий Маршев, Лев Бекасов — вот эти вот легендарные люди руководили оркестром политехников. И как раз в пору Бекасова Виттих в коллектив и влился, параллельно играя в Дзержинке. Еще в одном знаменитом нашем оркестре — оркестре Бориса Любимова. А в 1962-м Виттих стал одним из организаторов куйбышевского джаз-клуба. И очень много ездил по стране. Фестивали же кругом шли джазовые. Не только в Куйбышеве. Шли они в Москве, Ленинграде, Риге, Минске, Свердловске, Челябинске, Таллине… 
 

Ну и вот в Таллине Виттих познакомился с Василием Аксеновым. 

 

В Таллин Виттих приехал уже не из Куйбышева. Из Новосибирска. Работал после вуза в Институте автоматики и электрометрии Сибирского отделения Академии наук СССР.  А Аксенов приехал на фестиваль по заданию «Юности». 

 

Сын репрессированного председателя казанского горсовета, пятилетним Аксенов год жил в приюте для детей «врагов народа». Потом у разыскавших его родственников, потом в Магадане, куда сослали после лагеря мать. Одним из самых модных писателей был в 60-е. В 70-е его перестали печатать — демонстрации на Красной площади, письма в защиту диссидентов, участие в альманахе «Метрополь»… В 80-м уехавшего в США Аксенова лишили гражданства. Горбачев, придя к власти, гражданство Аксенову вернет. И вот тогда они встретятся снова, Аксенов и Виттих. Но познакомятся в 67-м. 

 

«С Василием Аксеновым, — будет вспоминать Владимир Андреевич, — я познакомился в Таллине в мае 1967 года на международном джазовом фестивале «Таллин-67», где участвовал и наш джазовый ансамбль новосибирского Академгородка, в котором я был пианистом и руководителем. Играли мы в несколько необычной манере, что побудило, по-видимому, Василия задать мне несколько вопросов, в частности о моем отношении к фри-джазу, о чем он написал потом в журнале «Юность» в своей статье, посвященной этому фестивалю. Конечно же, В. Аксенов был кумиром молодежи шестидесятых. Его литературные герои не только были близки и понятны нам, но и формировали мировоззрение целого поколения молодых людей, которые воспитывались на прозе Аксенова. Думаю, что именно поэтому мое знакомство с Василием произошло легко и естественно, а наш диалог, начавшийся на таллинском джаз-фестивале, продолжался более сорока лет. В январе 1969 года В. Аксенов приехал в Академгородок, и мы прожили с ним десять дней, насыщенных событиями и интересными встречами, в моей квартире, расположенной в доме на улице Ильича, которая была названа в честь Владимира Ильича (Ленина), хотя многие считали, что не был забыт и Леонид Ильич (Брежнев). В шестидесятые годы Академгородок славился не только научными достижениями, но и своим культурным развитием, новациями в экономике. Взять хотя бы фирму «Факел», созданную при Советском райкоме комсомола г. Новосибирска в период «косыгинских экономических реформ» и породившую всплеск предпринимательской деятельности. Молодые научные сотрудники и инженеры институтов Сибирского отделения Академии наук СССР через эту фирму заключали хозяйственные договоры с предприятиями на разработку и внедрение новейших технологий, приборов и оборудования. Делалось это оперативно, без бюрократической волокиты и бесконечных согласований, характерных для того времени. Значительная доля прибыли от этой деятельности использовалась для финансирования культуры. В результате невероятно активизировалась общественная жизнь Академгородка, до того времени сконцентрированная в широко известном клубе-кафе «Под интегралом», где я дважды в неделю выступал со своим джаз-ансамблем. Появился литературный клуб «Гренада» (где В. Аксенов в период пребывания в Академгородке неоднократно выступал с чтением своих рассказов и повестей), Художественная галерея, в которой выставлялись привезенные из запасников Москвы «запрещенные» в то время Филонов, Гриневич, Фальк, Эль Лисицкий, фехтовальный клуб «Виктория», где детей учили не столько фехтованию, сколько мушкетерскому кодексу чести, киноклуб «Сигма», джаз-клуб «Спектр» и другие. Василий с головой погрузился в эту пучину академгородковской жизни, вынашивая идею будущей замечательной повести «Золотая наша Железка». (…) В Самаре Василий в первый раз был в 1993 году. Мы договорились о его приезде ко мне в гости, и я случайно обмолвился об этом мэру Самары Олегу Сысуеву, который, искренне и глубоко уважая В. Аксенова, официально пригласил его в качестве гостя Самары. С учетом такого разворота событий в нашей беседе с моим близким другом и дальним родственником Владиславом Скобелевым —  профессором кафедры русской и зарубежной литературы Самарского государственного университета — родилась идея провести в Самаре межвузовскую научную конференцию «Василий Аксенов — литературная судьба». В. Скобелев со своими коллегами совместно с управлением культуры администрации города Самары провел большую организационную работу, в результате которой 16-17 июня 1993 года эта конференция состоялась в Самарской областной научной библиотеке. На конференции было заслушано 28 докладов ученых-филологов из Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Екатеринбурга и Самары, в которых нашло отражение многогранное творчество писателя В. Аксенова. На будущий год тематика конференции расширилась и была посвящена литературе третьей волны русской эмиграции. На эту конференцию вместе с В. Аксеновым в Самару приехали писатели Евгений Попов, Владимир Войнович и Бенедикт Сарнов. После проведения конференции Василий предложил преобразовать ее в фестиваль искусств. В 1995 году в Самаре состоялся первый фестиваль искусств «Из века ХХ в век ХХI», в котором, наряду с писателями В. Аксеновым, Е. Поповым, З. Богуславской и поэтом А. Вознесенским, приняли участие кинорежиссер Э. Рязанов, джазовые музыканты А. Козлов и Г. Лукьянов со своими ансамблями, а также А. Макаревич с «Машиной времени». Этот фестиваль проводился ежегодно до тех пор, пока не трансформировался в ХХI веке в фестиваль науки и искусств «Самарская ассамблея».

Душой и центром притяжения всех этих фестивалей был Василий Аксенов. Думаю, что академик Р. Сагдеев сразу же, как только я позвонил ему в США, согласился участвовать в «Самарской ассамблее-2001» прежде всего потому, что он сможет там встретиться (и встретился) с В. Аксеновым. То же самое можно сказать о Белле Ахмадулиной, Борисе Мессерере и многих других участниках Ассамблеи, которые, перед тем как дать согласие, спрашивали: «А Аксенов будет?».

 

Аксенов был плодовитым писателем. И «Золотая наша Железка» — далеко не единственное его произведение, к которому имеет отношение Виттих, а через него и Самара. Рассказ «Физолирик» просто Виттиху посвящен.

 

Само словечко — аксеновское. А предыстория такова. Замечательный поэт Борис Слуцкий, опять-таки в шестидесятые, опубликовал стихотворение, которое называлось «Физики и лирики». В «Литературке», по-моему, и опубликовал. И развернулся спор: кто же матери-истории более ценен? Нешуточный — на каждом углу спорили. 

 

Аксенов полагал, что друг его Виттих этот спор разрешил самим фактом своего существования. Музыкант, ученый. Физолирик, говоря по-Аксеновски.