Они придут к закрытым воротам?

К чему приведет объединение СНТК и «Моторостроителя»?
Процесс объединения СНТК им. Кузнецова и ОАО «Моторостроитель» выходит на финишную прямую: подписав коллективный договор с трудовым коллективом, руководство предприятий издало приказы о реструктуризации. Ситуацию прокомментировал директор комплекса качества и лицензионной работы СНТК им. Кузнецова Сергей Анисимов.
— Что произошло на СНТК за два по­следних месяца?
— Самое значительное — заключение тру­дового договора с коллективом. На СНТК был коллективный договор трехлетней дав­ности. Новый директор за все это время так и не «присягнул» ему, поэтому никакой юри­дической ответственности за его выполнение не нес. Никакого взаимодействия с трудовым коллективом, никакого отчета перед коллек­тивом у Никитина за все это время не было. Конференция состоялась на прошлой неделе. Я читал проект договора, он по существу яв­ляется продолжением старого, в нем все разу­мно. Но важно ведь не только как заключает­ся договор, но и как он исполняется.
— Так это было профсоюзное собрание СНТК или «Моторостроителя»?
— Объединенная конференция. Чтобы бы­ла возможность отчитаться и принять дого­вор на 2010 год. А голосование было по пово­ду итогового документа, которого до сих пор никто не видел. И попали ли туда предложе­ния от СНТК — вопрос. Норма представитель­ства делегатов была в пользу «Моторостро­ителя», а голосование — общим. И когда мы пытались сделать так, чтобы были услышаны все наши представители, то президиум сделал все, чтобы этого не произошло.
— А вы-то почему на конференции не были? Вас же выбрали делегатом.
— Да, мандат у меня был, но не пустили.
— А как это произошло — вас же не име­ли права не пускать!
— Просто позвонили Чернышову и сказа­ли: «Пусть не ездит, пропуск на него не го­тов, да и не пустят все равно». Зато от СНТК выступал Гусев, который является ставлен­ником Никитина, — докладывал о производ­ственной деятельности: «Все хорошо, работы много, надо работать».
— А работы действительно много?
— У нас ее мало не бывает. У людей, кото­рые занимаются инновациями и модерниза­цией, работы мало не бывает — безбрежный край! У нас столько разработок, что нашим внукам хватит. Все это было в наших отве­тах на послание Медведева, в письме «Еди­ной России»… А в ответ — тишина!
— Что еще произошло на предприятии, кроме подписания коллективного дого­вора?
— Готовится очередное массовое сокра­щение. По закону перед таким сокращением работодатель обязан уведомить городскую службу занятости и профсоюзный комитет. Такое уведомление получено — о том, что че­рез три месяца 650 человек будут уволены в связи с «новой структурой предприятия». Об этом уведомлении пока на заводе мало кто знает. Но есть другие документы. Приказы Никитина, которые подтверждают такие дей­ствия топ-менеджеров «Оборонпрома». При­казы номер 30 и 31, о введении новой струк­туры. Ничего секретного в них нет — они размножены и висят на досках объявлений по цехам. Но в действительности из этих при­казов понять что-то достаточно сложно — на­до сравнивать ныне действующую структуру и новую. Тогда, пожалуй, можно будет по­нять, кого именно собираются сократить. А для этого надо поднимать документы, вдум­чиво анализировать. И нет никого, кто бы мог рассказать об этом трудовому коллективу. По факту ОКБ остается, но ликвидируются «под­держивающие» его деятельность производ­ства. А это все равно, что голову оставить, а руки-ноги отрубить! Вся поддержка, которая обеспечивает жизненный цикл предприятия, — сокращается. И вроде как предприятие оста­ется, а по факту – ликвидируется.
— А кто-нибудь, кроме вас и Вячеслава Голанова, может разъяснить людям, что на самом деле происходит?
— Нет. Да и мы в затруднении — на завод нас не пускают. Люди не знают о нависшей угро­зе. Не сомневаюсь, что в один прекрасный день народ придет к закрытым воротам, и это будет для него неожиданностью. Мы опять направили письма — уже в четыре адреса. Ни­какой реакции! Общественная приемная Пу­тина молчит. Василия Васильевича Потяки­на, к которому мы обратились еще в декабре, не найти. Что это за представитель Путина, до которого достучаться невозможно?!
— А вообще были ли какие-то отве­ты от ответственных лиц федерального уровня?
— Мы получили весточку от генерально­го прокурора Юрия Чайки, который отписал: мол, направлены запросы «на места» для сбо­ра информации по вашему запросу. То есть он отправил наше письмо вниз. Стало быть, зная методы работы российской бюрократии, можно быть уверенным — он сам не ответит. Ответят все те же «ответственные товарищи с мест». Еще один пример — запрос по нашему же письму в военную прокуратуру. Военная прокуратура направила его для ответа в штаб ВВС. И начальник штаба нам ответил. В том духе, что вы там у себя не понимаете ничего: государство обеспечило СНТК финансиро­ванием, социальная обстановка на предпри­ятии нормальная, ремонт старых двигателей проводится. И СНТК на самом деле просто блаженствует…
— И?..
— Мы новое письмо написали Чайке: мы не говорили, что нас не финансируют. Речь идет о том, что нам просто не дают работать и зарабатывать. Сейчас ведь не просто ликви­дируют рабочие места — ликвидируют пред­приятие, которое может руководить иннова­ционным процессом.
Понятно, что недавний визит на завод замминистра промышленности Дениса Ман­турова был нужен для того, чтобы сгладить ситуацию. После этого Мантуров посещал гу­бернатора. И губернатор, по слухам, подтвер­дил свое желание устранить Никитина из-за систематического срыва производственных планов, им же самим и составленных. И про­шлого, 2009 года, и уже нынешнего. Про­шлогодний план не обеспечивал предприя­тию жизнеспособность, но ведь и он не был выполнен! Ни на «Моторостроителе», ни на СНТК. А Андрей Реус докладывает СМИ — мол, все планы выполняются…
Мантуров сказал Владимиру Артякову, что его точка зрения на Никитина и его ко­манду будет доведена до московского руко­водства. Но по отсутствию действий можно сделать вывод, что в Москве мнением губер­натора Самарской области пренебрегают.
И губернатор Владимир Артяков, и глава Самары Виктор Тархов, и депутаты област­ного парламента — все выступают за то, что­бы отстранить Никитина. А профильный ми­нистр областного правительства Владислав Капустин почему-то придерживается прямо противоположной точки зрения, если судить по его ответам нам с Голановым: все в поряд­ке, СНТК сохраняется… А на самом деле все происходит ровно наоборот: изничтожается коллектив, экспериментальная база, поддер­живающие службы.
— А «Моторостроитель»?
— Это производство, которое штампует се­рию. Видите ли, именно поэтому мы говорим, что сейчас самое главное для СНТК — это со­хранить функцию разработчика: у нас есть все звенья, которые могут проектировать, до­водить и испытывать. Вот это самое главное национальное достояние — способность вы­полнять эти функции! У серийного завода за­дача другая — производить штуки, серии. Они могут делать по чертежам, но только в сопро­вождении разработчика.
Раньше у нас по всей стране было более 20 предприятий-смежников. Иных уж нет, а те далече… Я про предприятия, которые на­ходятся в Украине. И вот сейчас новое руко­водство пытается на нашей базе соорудить некий аналог мастерской, чтобы заменить прежние заводы-смежники! И производить у себя их продукцию. Представляете?! Это означает, что все это время, пока мы будем пытаться наладить выпуск продукции быв­ших смежников, не будет выпущено ни одно­го двигателя для авиации стратегического назначения…
В январе делегация менеджеров во гла­ве с Никитиным вылетала в Париж для встре­чи с американской фирмой Аэроджет, заку­пившей десятки двигателей НК-33 в расчете на поддержку СНТК.
Результаты встречи в Париже не из­вестны, но демонстрационные испытания НК-33 в Самаре были сорваны.
Заказчик, не желая вести дальнейшие пе­реговоры, отказался от участия в испыта­ниях. Это пример бездарной работы Ни­китина и его команды с перспективными партнерами.
Аналогичное некомпетентное управле-ние осуществляется и в проекте газотурбово­за – железнодорожного локомотива с газо­турбинным двигателем, работающим на сжи­женном газе. Демонстрационный экземпляр выведен из строя из-за плохого взаимодей­ствия с заказчиком и соисполнителями.
НК-93 — это сочетание всех новаций в одном двигателе. На его основе можно сде­лать конфигурацию для любого типа само­лета! Но квалификации этих управленцев не хватает для того, чтобы осознать открываю­щуюся перспективу. А может, они сознатель­но это делают. Тогда какая цель стоит за уни­чтожением завода-разработчика в Самаре? Это — самый главный вопрос.