Директор музея «Бункер Сталина» о будущем ремонте, тайном строительстве и нашествии фанатов

Анатолия Солуянова в Самаре знают как главного хранителя «Бункера Сталина».

По окончании артиллерийского училища Анатолий Васильевич 25 лет прослужил в Вооруженных силах, а выйдя на пенсию, пришел в учебно-исторический центр областного штаба гражданской обороны «Бункер Сталина». Сначала работал в военизированной охране, затем стал директором. Во время Чемпионата мира по футболу бункер пережил настоящее нашествие болельщиков.

— Анатолий Васильевич, как пережили футбольное лето?

— Это было непросто. В июле стояла жара, и с улицы посетители приходили разгоряченные. Вентилятор работал не переставая. В результате краска на стенах начала трескаться, стала как паутина. В январе, когда люди будут отдыхать, займемся ремонтом.

— Старая вентиляция не справлялась?

— С ней все в порядке, оборудование исправно работает с момента ввода объекта в строй. Просто прежде такого количества посетителей не было. Летом, конечно, экскурсий больше, чем обычно. В основном за счет отдыхающих с теплоходов, из санаториев, но такие группы приезжают строго по расписанию. А во время Чемпионата еще до открытия перед дверьми выстраивалась длинная очередь. Не успевала выйти одна группа — а это максимум тридцать человек, как заходила другая. Экскурсия обычно длится 40-45 минут, в дни Чемпионата ее приходилось сокращать. Занимались гостями волонтеры. Мы обеспечивали меры безопасности, готовили объект к приему посетителей.

— Вы работаете здесь с тех пор, как бункер стал учебно-историческим центром. Как пришли сюда?

— Вышло это случайно. После увольнения из армии я с семьей вернулся в Куйбышев, на родину.

Мое детство прошло на Безымянке, я окончил семь классов школы, затем поступил в ремесленное училище №13, после этого продолжил образование в военном училище. Потом были годы службы в армии. Когда в 1991 году вернулся в город, двоюродный брат, который работал в системе гражданской обороны, предложил мне поработать в «Бункере Сталина». Тогда объект только планировали открыть для посещения. Я встретился с начальником штаба гражданской обороны, мы поговорили, и меня сразу взяли.

— Каким увидели бункер в первый раз?

— В прекрасном состоянии, он сохранился в первозданном виде. Перед открытием здесь сделали лишь небольшой косметический ремонт. По другому и быть не могло. 48 лет объект находился на балансе Куйбышевского обкома партии, за его состоянием следили, причем об этом знал лишь узкий круг лиц. Здесь постоянно находились люди, которые поддерживали работу всех систем. При необходимости в любой момент бункер мог начать функционировать по назначению. Лишь в 1990-м бункер рассекретили и передали гражданской обороне.

— А когда его двери открылись для посетителей?

— 27 мая 1991 года. С этого времени мы начали регулярно проводить экскурсии. Работаем каждый день, кроме субботы и воскресенья. Выходные требуются не только людям, историческому объекту тоже нужно отдыхать.

— До сих пор бытует мнение, что подземелье под институтом культуры строили заключенные.

— Кто такой заключенный? Это человек, который обижен строем, системой, поэтому он не может работать с полной отдачей. Он бы такого наделал, уже через полгода начало бы разваливаться. Самарский «Бункер Сталина» строили сотрудники спецподразделения Мосметростроя, высококлассные специалисты, люди, обладающие высоким гражданским самосознанием. По секретному распоряжению Берии в Куйбышев направили около 600 лучших рабочих и инженеров. Они возвели объект за девять месяцев — строительство шло с февраля по ноябрь 1942 года.

— Говорят, самарский бункер — самый глубокий среди аналогичных исторических объектов.

— Его глубина 37 метров, что соответствует высоте 12-этажного дома. Часто самарский бункер сравнивают с подземными убежищами Гитлера, Рузвельта и Черчилля. Но у Гитлера в Берлине и у Рузвельта в штате Колорадо были объекты глубиной 16 метров, а у Черчилля в Лондоне — 14 метров.

— Почему же в Куйбышеве построили вдвое глубже?

— Природа внесла свои коррективы. 16 метров достаточно для безопасности людей, находящихся в убежище. Но у нас до 37-й отметки идет один песок. Такое огромное сооружение, как бункер, ушло бы в него. А вот ниже, глубже, находятся твердые скальные породы. На них и поставили сооружение.

— Как же жители близлежащих домов не заметили такого масштабного строительства?

— Когда в начале 90-х у нас в гостях были метростроевцы, мы задавали им такой вопрос. Они сказали, что у них пожизненная подписка о неразглашении государственной тайны. А наши современники говорят, что удивляться нечему: при строительстве секретных объектов применяются технологии безотходного производства. Если грунт твердый, вязкий, делают вертикальные, горизонтальные штреки и в них боковые карманы. Выбранную землю прессуют и оставляют там. Есть и другой вариант: если на пути попадается сыпучий грунт вроде песка, и он по своим фракциям пригоден для приготовления бетонной массы, его просеивают и пускают в производство. Скорее всего, в Куйбышеве применялась вторая технология, поэтому и массового вывоза грунта не было.

— Верите, что Сталин приезжал лично принимать объект?

— Тогда шли тяжелые бои на Можайском направлении, и по логике, руководитель страны в этот момент не мог оставить Москву.

— Какое впечатление бункер произвел на иностранных болельщиков?

— Многие выходили, подняв кверху большой палец, говорили: «Вы, русские, талантливейшие люди — все умеете, все можете!» Настолько их впечатлило, как все под землей обустроено. А лично для меня «Бункер Сталина» — прежде всего памятник людям, которые построили это уникальное сооружение.