Как сын репрессированного стал почетным авиастроителем. Часть 2

11.11.2018

126

Автор: Татьяна Марченко

Как сын репрессированного стал почетным авиастроителем. Часть 2

Почетному авиастроителю Ивану Лясковскому скоро исполнится 90 лет.


Как сын репрессированного стал почетным авиастроителем. Часть 1

 


Печальное известие

— Где-то на втором курсе мама письмо прислала, что с отцом плохо, — вспоминает Иван Францевич. — Его отпустили через много лет. Так он и работал в тайге. В казематы, которые они строили, привозили пленных японцев. Те были шустрыми. Постоянно пытались бежать. Но в тайге больно не разгуляешься. Сам отец, даже при знании тех краев, когда зимой домой возвращался, угодил в реку. Вместе с лошадью провалился под воду. Как выбрался, непонятно. А лошадь утонула. До поселка нужно было идти семь восемь километров, он четыре прошел и упал на дороге. Его сковало льдом. Проезжали мимо какие-то люди на повозке с сеном. Так их лошадь сама остановилась возле замерзавшего человека. Отца подняли, довезли до села, а позже отправили домой. Простудился он тогда сильно.

Видеть отца приходилось редко. Все время он находился в тайге. И когда я учился в десятом классе, то обращался в судебные органы, спрашивал: за что загнали человека в неволю? Что он сделал плохого? Ведь был отличным работником. Прекрасным организатором. Очень трудолюбивым. За что его так? Отвечали, что ничего не могут поделать. Таков закон. Указали на отца как на виновника пожара. Впоследствии папу реабилитировали. И признали арест ошибочным.

После возвращения отец сильно заболел. У него стал разрушаться позвоночник. Он уже не поднимался с кресла. Потом мама сообщила, что папа умер. Недолгой его жизнь оказалась. В 1945-м у него родилась последняя дочка. Всего нас было семеро детей.

Мама написала мне, что от отца осталось зимнее пальто. Больше ничем она помочь мне не может. И прислала его. Мы как раз работали на Красной Глинке. Сидели, костер разожгли. Одна из искр угодила прямо на пальто. Дыра. Думали, думали с ребятами, что делать. И пошли пальто продали.

Непонятные студенты

— Дорогу достраивали и в жару, и в холод, — рассказывает ветеран. — И, как ни удивительно, нормально окончили первый курс самолетостроительного факультета. Сдали экзамены. Хотя и пропускали занятия. О нас с Иваном Колгановым говорили, что мы какие-то непонятные студенты. На занятия не ходим. Грозились разобраться.

Стипендия, кажется, была. Но ее и на хлеб не хватало. Выживали как могли. Без подработки никуда. Ловили любой подходящий момент. Отслеживали, к примеру, когда баржа придет и грузчики потребуются. И учились, и работали. Все шесть лет.

Жили на Ульяновской, во втором корпусе института. На первом этаже располагались мастерские и общежитие. В одной комнате проживали больше двадцати человек. Кровати стояли подряд. Легче стало на старших курсах. На третьем меня выбрали председателем общежития, а на четвертом в одну из освободившихся небольших комнат мы переехали с Иваном. Пару слов о его дальнейшей судьбе. Доктором наук, профессором Иван Михайлович стал уже под восемьдесят лет. Диссертация была готова, но ему все не хватало времени собраться и защитить ее. Из Куйбышева друг переехал в Ульяновск. А оттуда — в родные края, в Комсомольск-на-Амуре.

За год до окончания вуза, в 22 года, я женился. Отец супруги Маргариты с мачехой и ее сыном жили на улице Комсомольской. У них были комната и прихожая. Вот мы с Ритой и поселились в прихожей. Но жизнь нам портил сын мачехи. Стали думать, как ограничить его посещения нашей территории. Наняли ремонтника и сделали отдельный вход. С Ритой мы прожили 63 года. Это было прекрасное время. Трудности нас не пугали.

К прогрессу на «Прогрессе»

— После вуза меня направили мастером на завод «Прогресс», тогда завод имени Сталина, в цех подготовки производства, — говорит Иван Францевич. — Потом назначили старшим инженером-технологом того же подразделения. Затем перевели начальником технического бюро в другой, шассийный цех. Огромный. Работников около тысячи. Колоссальное производство. Позже назначили заместителем начальника этого цеха. Потом снова перемены, перемены.

Однажды приглашает к себе директор и говорит: «Пойдешь работать на будущую перспективу». Практически с нуля начиналось ракетное производство. С энтузиазмом берусь за новые дела. Все необычайно интересно. Раньше, например, в ракете было четыре тяжелых цилиндрических топливных бака. К тому же с неэкономным расходованием топлива. Нужно было поискать варианты решения проблемы. И, будучи заместителем главного технолога завода, я взялся за создание нового топливного бака. К работе подключился весь коллектив. Даже практиканты. В результате появился так называемый шаровой бак. Работа над ним оказалась довольно трудоемкой и интересной.

В Куйбышеве шло бурное развитие производства. И мы, молодые инженеры, всемерно этому способствовали.

Что за проектом?

— А в 1964 году вызвал меня министр авиационной промышленности СССР, — рассказывает Лясковский. — Предложил должность главного инженера на «Гидроавтоматике». Соглашаюсь. В то время начиналось строительство нового корпуса завода. Под названием «проект под одной крышей». Трудности с самого начала подстерегали. Например, сразу стало ясно, что не могут все предполагаемые участки находиться под одной крышей. Еду в Москву. К министру пробираюсь. Говорю: «Тут и термичка, и гальваника. Все в одном корпусе. Как дышать тысячам рабочих?» Мне в ответ: «Поздно. Уже во всю основание бетонируют». Упорствую: «Надо перестраивать. Если под одной крышей, то потолок должен быть стеклянным, чтобы можно было его открывать, дышать свежим воздухом. Все как положено».

После моего визита в столицу вызвали проектантов. И весь корпус на три части разделили. Механическое производство, сборочный цех. А за перегородку поставили гальванику. Все моечные ванны, все вредное производство. Большое дело было сделано. Условия труда изменились.

Потом мы задумались: какое оборудование для завода приобрести? И где его раздобыть? Со старого предприятия брать нечего. Там обычные токарные станки. А это же завод-полуавтомат. Где будут изготавливать агрегаты на ракеты, самолеты. Необходима точность первого, второго классов.

Встречаемся с проектантами из Москвы. Расспрашиваю их о планах. Подчеркиваю, что нужен полуавтомат или агрегатный станок с автоматической линией. Чтобы нажал кнопку и получил деталь. Интересуюсь, сколько времени уйдет на проектирование. Они его еще не начинали. Три года, отвечают. Не меньше. Удивляюсь: на чем работать будем? На старом оборудовании, говорят. Но так не годится! Я молодой, злой, недаром меня тогда тараном называли. После разговора с проектантами рвусь к министру. А ведь к нему непросто попасть. Но все-таки отлавливаю его. Что случилось, спрашивает. Говорю: ни одного станка нет. Ни одной прогрессивной единицы. А через два года должны работать на полную мощь. Только каким образом? Если на старом оборудовании, то как быть с электрикой, пневматикой? На двадцать тысяч рабочих нужно десять тысяч станков. Что делать? Предлагаю купить новую технику в Германии и Франции. Договариваемся. Выбираем оборудование. Министерство начинает прокладывать дорожку за рубеж. Через какое-то время станки начинают поступать. Правда, другие заводы пытаются их перехватывать. Потихоньку, потихоньку, а все-таки оборудование завозим. Все, что связано с гальваникой, штамповкой, делала Россия.

Вот уже прошло столько лет, полвека практически, а то оборудование еще живо.

Для запуска завода потребовалась пятилетка. Всем занимался я как главный инженер. И у меня был хороший заместитель. Шерман. Чудесный мужик. Так что мы вдвоем запускали завод, оборудование.

Старался все успеть. Было время, когда без отрыва от производства читал лекции студентам авиационного института. В 1973 году в МВТУ имени Баумана защитил кандидатскую диссертацию. Студенты проходили на заводе практику. Мы занимались важнейшим делом — готовили будущие кадры.

Окончание следует

[author title=»Иван Францевич Лясковский» image=»https://sgpress.ru/wp-content/uploads/2018/11/Scan0013.jpg»]- кандидат технических наук. Автор ряда научных трудов, в том числе пяти книг. На его счету 17 изобретений. Награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак почета», медалями «За трудовую доблесть», «За трудовое отличие» и другими.[/author]

Читайте также:

Исторические версии

Купцы Дунаевы и их самарские владения. Часть 2

Потомки грузинских князей, построившие здания мэрии и ЗАГСа

Исторические версии

Купцы Дунаевы и их самарские владения. Часть 1

Потомки грузинских князей, построившие здания мэрии и ЗАГСа

Комментарии

0 комментариев

Комментарий появится после модерации