Моя родословная

57 представителей рода Советкиных участвовали в Великой Отечественной

Благородное дело

Степан Иванович Советкин, бывший электромеханик судов Волжского речного пароходства, уже давно, с 1956 года, собирает книги. Это его страсть. Библиотека занимает целую стену в небольшой квартире.

Особенно интересуют 80-летнего ветерана книги о Великой Отечественной. И немудрено: его отец погиб в 1941 году. Много о войне ему рассказывал и один из двоюродных братьев, Иван Григорьевич Советкин, который прошел всю войну от начала до конца.

Во время одной из встреч решили братья сосчитать, сколько человек из их большой крестьянской семьи участвовало в войне, да сбились со счета. И подумали, что неплохо бы составить список Советкиных-воинов, ведь увековечить память защищавших Родину — благородное дело.

К сожалению, Иван Григорьевич, здоровье которого подорвала война, вскоре после этого разговора ушел из жизни. А Степан Иванович еще более укрепился в мысли, что нужно опросить всех родственников — свидетелей военных лет, пока они еще живы, чтобы оставить потомкам память о славных предках. Помочь ему в этом деле взялась в память об отце Мария Ивановна — дочь Ивана Григорьевича.

Степан Иванович человек обстоятельный. Поэтому он решил для начала выяснить, откуда взялась их фамилия. Ведь человек несведущий может подумать, что эта семья не может похвастаться большой историей и взята их фамилия из революционного словаря после 1917 года. Однако Степан Иванович знал, что род их древний, он существовал в мордовском народе эрзя испокон веков.

Письмо Карамзина

Работая в библиотеках и изучая литературу, повествующую об истории нашего края с начала XIX века, Степан Иванович наткнулся на редкую книгу — это были письма знаменитого автора «Истории государства Российского» Николая Карамзина к его другу, поэту Ивану Дмитриеву.

— В одном из писем Карамзин упоминает о том, что и в его время существуют своеобразные «конкурсы красоты», подобные тем, которые происходили в далекие времена, когда со всей России отряжали красавиц вне зависимости от роду-племени для того, чтобы выбрать невесту царевичу, — рассказывает Степан Иванович. И цитирует великого историка: «Среди красавиц находится и моя подданная, некая Агропина Иса-евна из села Миролюбовка. Царь Александр I отдал ее руку своему советнику — финну Топо Светекенену в награду за верную службу».

Действительно, в те времена многие селения в нынешних Ульяновской, Оренбургской и Самарской губерниях являлись собственностью помещиков Карамзиных и неких Лукьяновых. Это станция Подбельск, села Большая Ега, Ключевка, Большой Толкай, Малый Толкай, Миролюбовка и пр. Многие из них населяла мордва. А Александр I прославился и тем, что присоединил Финляндию к России.

Вооруженный таким свидетельством, Степан Иванович едет в бывшую вотчину Карамзина село Миролюбовку. Там он находит запись в церковной книге, что действительно в 1810 году там родился мальчик Никита, родителями его, как свидетельствует запись от 15 августа, являются Топо Советкин и Агропина Советкина. Так финская фамилия Светекенен превратилась в более привычную русскому уху фамилию Советкин.

По мнению Степана Ивановича, Никита Топиевич является отцом его прадеда, Ильи Никитича Советкина, упоминание о рождении которого упорный краевед нашел в церковной книге другой вотчины Карамзина — села Ключевка, где указаны и год рождения ребенка — 1829-й, и его родители — Никита Топиевич и Евдокия Макаровна Советкины. Обратившись в Самарскую областную епархию, Степан Иванович получил сведения и на внуков Никиты Топиевича — Сергея Степановича, рожденного 18 января 1880 года, и Лукерью Степановну, рожденную 25 июня 1883 года, их отец Степан Ильич Со-веткин, мать — Анисия Карповна Советкина.

Жить одной жизнью со страной

Степан Иванович рассказывает, что все поколения его семьи до революции занимались сельским хозяйством, а после революции сдавали излишки продукции своих личных хозяйств государству. Коллективизация заставила многих уйти в город. Однако семья Степана Ивановича осталась в родной Павловке. Степан Иванович вспоминает свое трудное, но веселое довоенное детство: деревенские праздники, заводилами на которых были плясунья-мать и отец, обладавший замечательным голосом и знавший множество эрзянских песен.

— Но случилась беда. Война — это и есть большая беда, — говорит Степан Иванович. — Моего отца призвали одним из первых, и одним из первых, в первый же год, отец сложил свою голову, защищая Москву. Среднему сыну в многодетной семье, 11-летнему Степе пришлось помогать матери. Он устроился водовозом. Мальчишке надо было научиться управлять лошадью, запряженной в повозку, на которой была закреплена 45-ведерная бочка с водой. Паренек возил воду работавшим на уборке урожая колхозникам. Но однажды бочка отвязалась, паренек старался ее вернуть на место, а она покатилась на него и придавила своей тяжестью. Нашли парнишку в поле в беспамятстве. Отвезли в город, в больницу, но мать и там не могла побыть рядом — дома оставались еще трое малолеток.

Понемногу оклемался паренек, но на всю жизнь остался инвалидом — ни подтянуться на турнике, ни поднять тяжелое не мог. Однако в военкомате скрыл правду о состоянии здоровья, ведь в пятидесятые годы прошлого века не служить в армии парню было позором. И он пошел служить.

Путешествие на Сахалин 

Но еще до армии его ждало большое приключение. Мать, всю войну возившая почту из райцентра в село, не побоялась завербоваться на работу на Сахалин и отправилась туда вместе со всем своим выводком. Хотелось и денег подзаработать, и детей подкормить, и бескрайнюю Родину им показать.   Эта поездка через всю Сибирь во Владивосток осталась в памяти младших Советкиных на всю жизнь. Зеленое пространство тайги, уверенно идущая через нее стальная нитка Транссибирской магистрали, сопки Дальнего Востока — все это обрушилось новым потоком впечатлений на деревенскую детвору. 

— До постройки БАМа линия железной дороги шла по береговой кромке Байкала — от станции Зима до Каменска. Так что с одной стороны над поездом нависали горы, а с другой был крутой обрыв — берег озера Байкал, — вспоминает Степан Иванович.

Но Степа был особенно поражен видом бескрайнего Тихого океана, открывшегося им во Владивостокском порту. Непокоренная стихия! И он решил во что бы то ни стало стать моряком. Степан Иванович продолжает обстоятельный рассказ:

— Мы добирались из Владивостока до порта Холмск пароходом, а от Холмска до Горнозаводска поездом по узкоколейке. И там увидели «японское чудо». Ведь Сахалин был оккупирован японцами, и они там построили удивительный туннель: недалеко от станции Чистые воды поезд идет по горному ущелью, заходит в туннель, внутри горы линия железной дороги делает петлю, выходит из горного туннеля на высоте двухсот метров над уровнем прежней дороги и идет дальше на Южносахалинск. Между прочим, советский писатель и ученый Даниил Корецкий описал это чудо инженерной мысли в своей книге «Атомный поезд».

Сначала приезжие жили в палатках у той самой станции Чистые воды, ожидая представителя предприятия, куда предполагалось трудоустроить глав семей. К счастью, работа нашлась всем, даже подросткам.  На Сахалине Степа работал в Невельской геологоразведочной партии. Работал и учился тоже. Вспоминает, как трудно было поначалу в русской школе, где нельзя переспросить учителя по-эрзянски, как в родном селе. Однако благодаря этому он научился отлично говорить по-русски. 

Сахалин очаровал его своими природными богатствами. Там он увидел, как во время нереста косяки рыб стремятся к истокам рек около Горнозаводска. 

— Глубина Татарского пролива там по колено, где по пояс. Можно уйти на 150-200 метров от берега. Поэтому люди брели в воде с посудой в руках и голыми руками ловили лосося на засолку. Но нужно было быть осторожными — далее 200 метров от берега — обрыв и глубины неимоверные, — вспоминает Степан Иванович. 

Но несмотря на всю сахалинскую романтику, семью потянуло на родину.  

— С Сахалина мы выезжали из порта Корсаков на пароходе «Анива» и вдруг попали в сильный шторм. Вот когда я познал, что такое настоящая морская стихия! — восклицает Степан Иванович. Но, слава богу, благополучно доплыли до Владивостока, где в ту пору служил его двоюродный брат — тот самый инициатор генеалогических поисков Иван Григорьевич Советкин. Он встретил родственников и потом проводил их в Самарскую область.
 
Путь к мечте

Вернувшись домой, Степан Иванович перебрал несколько профессий. Был сапожником. Затем долгое время работал на буровой в Отрадном. Женился, поднял на ноги двоих детей. Своими руками выстроил дом.

 Но мечта о романтике моря не давала покоя. И наконец он решился — поехал в Куйбышев и устроился электромехаником в Волжское речное пароходство. Ему довелось ходить на таких знаменитых дизель-электроходах, как «Эстония», «Армения», «Валериан Куйбышев», «Карелия»,  и на пассажирских, и на туристических линиях. 

— Хорошо, что сегодня поднимается вопрос о возрождении пассажирских перевозок по Волге, — говорит старый речник, — раньше судов было видимо-невидимо: и двух-, и трехпалубных. А сколько было «Метеоров» на подводных крыльях! Все они теперь по китайским рекам ходят. А ведь раньше любой житель приволжского города мог добраться до любого населенного пункта на Волге по реке — и быстро, и недорого, и удовольствие большое. 

Всего рабочего стажа у Степана Ивановича — больше 50 лет. Даже получив инвалидность, он продолжал работать в справочном бюро речного порта. 

История семьи продолжается

Советкин продолжал писать летопись своей семьи. У него получилось целых два тома повествования под названием «Древо жизни рода моего». А стены квартиры украшают фотографии Советкиных — от дореволюционных времен до нынешних. Многие из них Степан Иванович сделал сам. Его фото покоряют живостью и непосредственностью. Это действительно память о живых людях. Взгляните, хотя бы, как заразительно смеются на его фото дядька Евдоким и тетка Аксинья! 

Степан Иванович с гордостью показывает фото матери и сестры — сразу видно, что они продолжательницы рода красавицы Агропины. Вот и внучка — тоже писаная красавица! А затем достает фото отца, сделанное перед отправлением на фронт. Сын сумел разыскать в Подмосковье братскую могилу, где покоится прах отца, съездил туда и простоял сам не помнит сколько времени с непокрытой головой. Вдруг вспомнилось, как отец порол напроказившего старшего брата, мать вступилась, но отец только оттолкнул ее. Тогда шестилетний Степка схватил отца за руку:

 — Не дам братку пороть!

— Ну вот, поглядите, какой ты у нас вырос, семье защитник — настоящий Советкин, — вдруг улыбнулся отец. Все засмеялись, даже братишка сквозь слезы. Так и чувствовал всегда себя Степан Иванович ответственным за семью, поэтому и продолжал свои поиски. 

В конце концов он узнал, что в борьбе с фашизмом из родственников участвовали 57 человек, 31 из них погиб на полях сражений, 9 человек умерли от ран в госпитале, 15 человек умерли дома — с 1945 по 2004 год. Дольше всех прожили два Михаила — Михаил Иванович и Михаил Григорьевич. Последний из них умер почти на День Победы — 12 мая 2011 года.
Книга рода и начинается со списка, где все герои войны названы поименно. 

Отметил Степан Иванович и то, что вся их семья — люди открытые, никогда не знавшие, что такое национализм. Он с гордостью говорит, что, согласно его исследованиям, его семья породнилась через брачные узы, помимо русских и мордвы, с украинцами, азербайджанцами, армянами, белорусами, евреями, литовцами, башкирами, тувинцами, якутами, немцами, молдованами, татарами, удмуртами и чувашами. Все они хорошо чувствуют себя в дружном семействе Советкиных. 

Степан Иванович на свои деньги отпечатал и разослал родне свой труд. Там прописаны все Советкины — аж на 30 страницах. И все повествование украшено пословицами, поговорками, как эрзянскими, так и русскими, приведены названия всех родственников по-эрзянски. Много стихов российских поэтов — о семье, о Родине, о любви, о смысле жизни. 

Заканчивает свое повествование исследователь следующими словами: «На этом прощайте, мои милые, дорогие, объединенные одной родословной. Желаю вам жить дружно между всеми родственниками. Не будьте Иванами, не помнящими родства. Знайте, когда человек не знает своего рода, своего языка, он обкрадывает самого себя, оскорбляет память о предках, давших ему жизнь».  Родственники живо откликнулись — шлют слова благодарности, воспоминания, редкие фотографии. Нашелся и продолжатель дела — Олежка Советкин из Калуги, он пообещал, что продолжит рисовать генеалогическое древо. Так что история семьи продолжится.