Откуда грусть моя?..

 

— Мою приятельницу обидела внучка. Наговорила ей много обидных слов. Прямо у подъезда. Прилюдно. За нее заступилась только я. И в мой адрес посыпались угрозы. Но другие соседки, присутствовавшие при этой мерзкой сцене, сделали вид, что ничего особенного и не произошло. Дескать, обычные семейные разборки. А не приструнили они эту соплюшку, понимаю, из-за боязни мести с ее стороны. Друзья-то у девчонки не больно хорошие. Только так быть не должно, — волнуется Вера Петровна. — Мы жили в другой атмосфере. Вот и хочу рассказать о прежних традициях нашего общества.  Считаю их важными.

  

В обиду не давали 
 

Моя жизнь в советские годы практически ничем не отличалась от жизни большинства моих друзей, знакомых. Работала на заводе контролером. Проверяла качество продукции. И была преисполнена гордости за профессию.  Свою задачу — не пропустить брак, не испортить репутацию родного завода — выполняла на сто процентов.  Кроме того, жила в доме, который в основном был заселен народом с родного предприятия. Атмосфера в нем царила доброжелательная. Мы вместе спешили на завод. Вместе возвращались домой. Работа была двухсменной. Но даже в полночь возвращаться было не страшно. Соседка бабушка Нюра говорила, что ближе к полуночи наш смех доносился издалека. Только нарушителями тишины нас  никто не считал. Наоборот, уважительно замечали: вторая смена домой идет.
 

Все ходили друг к другу в гости. А еще любили собираться в беседке, расположенной между двумя домами. Кстати, в доме напротив тоже жил рабочий люд с нашего завода. Подъезды выходили во двор. И всегда можно было видеть, кто появился на лавочках.

Женщины на свежий воздух прихватывали кто вязание, кто книги и журналы. Рядом резвились дети. Жили мы тогда гораздо веселее, не то что в нынешние дни. Сейчас каждый пытается затаиться в своей скорлупе и особо из нее не высовываться. 
 

Раньше друг друга мы в обиду не давали. За каждого вставали горой. 
 

Помню, как однажды на подростка во дворе набросились двое незнакомцев, кулаки в ход пустили.  Так народ из двух домов выскочил, чтобы прекратить это безобразие. Вездесущие женщины были первыми. А мужики пригрозили хулиганам, что в случае чего обязательно их найдут и оторвут головы. Смылись как миленькие. Валерка, на которого они напали, позже рассказал о конфликте. Парни пытались отбирать у него деньги, выделенные родителями на школьные обеды. Однажды им это удалось. Стали ходить за мальчуганом по пятам. И вот подкараулили во дворе. Но после случившегося обидчики стали обходить Валерку стороной. 
 

Радости у нас в те времена было немало. Компанией ходили в кинотеатры смотреть хорошие фильмы. Компанией шли и в баню.

Любили попариться. А после баньки отдохнуть. Как правило, в субботу вечером. Пивка попить. Но особо алкоголем никто не увлекался. На шестьдесят квартир нашей «хрущевки» приходилось лишь трое любителей выпить.  Старшим из них был дядя Коля.

Работал плотником в ЖЭУ. Всегда в первую смену. А вот его жена тетя Настя, как и мы, трудилась в две смены. И ночью домой попасть не могла.  Дядя Коля, как обычно, после работы принимал с устатку горячительное и отправлялся на боковую. А дверь изнутри, как с ним тетя Настя ни боролась, закрывал на щеколду. И стояла она бедненькая на лестничной площадке. Случалось ей и у соседей ночевать. Пытались они дядю Колю усовестить, да ничего не получалось. Дядя Коля, как правило, смущенно потупит свой взор, но все опять повторялось. Работником считался он золотым, на работе не пил.

 

Из истца — в подсудимые
 

Вторым был Димка из третьего подъезда, лет 30 с небольшим.  До поры до времени спортом занимался. Тяжелоатлет. У нас во дворе им гордились. А потом вдруг спортсмен стал выпивать. Соседкам однажды признался, что увлечение спиртным началось с банкетов после соревнований.  А тут еще младший братишка на Севере погиб. И доза алкоголя резко увеличилась. Пьяный Димка, в отличие от дяди Коли, не подарок. Ко всем придирался. Мог оскорбить. Вот и наговорил он как-то кучу гадостей одному соседу. Тот не выдержал и врезал ему по морде. И еще пригрозил товарищеским судом. Разберут, пообещал, его поведение там по косточкам и в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий)  отправят.
 

Димка взбеленился:
 

— Кто ты, — говорит, — а кто я? Сам подам в суд на тебя.
 

И подал.
 

В советское время повсюду существовало немало товарищеских судов — на предприятиях, по месту жительства и т. д. Такие суды должны были пресекать и предупреждать различные правонарушения, воспитывать людей, создавать нетерпимую обстановку к антиобщественным поступкам. Сразу подчеркну — хорошее это было дело. Действенное. И товарищеский суд, пожалуй, был страшнее районного.
 

И вот настал час суда. Помещение забито до отказа. Как правило, в разбирательствах участвовало много народа. А в этот день людей собралось еще больше.
 

Димка был предельно краток:
 

— Мой сосед по площадке Валерий Севастьянов ударил меня по лицу. Требую вынести ему общественное порицание, сообщить об этом на работу. И хочу, чтобы он при всех передо мной извинился.
 

— Подтверждаете ли вы этот факт? — спрашивают «подсудимого» члены суда.
 

Валерий кивает в знак согласия.
 

— А я что говорил? — кричит Димка. — Все доказано. Требую наказания.
 

И вдруг после Димкиных слов началось невообразимое.
 

— А ты расскажи, как это случилось! Почему такой спокойный человек, как Валерий, не выдержал?
 

Упреки в адрес «истца» посыпались со всех сторон:
 

— Спортсменом называешься. А как себя ведешь? Позоришь ты это звание!
 

— Мать свою пожалей, она плачет из-за тебя день и ночь!!!
 

Ой, как много всего Димке припомнили! И даже кошку, выброшенную им по пьяной лавочке из подъезда на мороз.
 

На то этот суд и товарищеский. Вот так Димка из пострадавшего превратился в «подсудимого». Только, надо заметить, Димку не только ругали, но и помощь предлагали:
 

— Не можешь сам бросить пить, отведем к знакомому наркологу. 
 

Кстати, в то время можно было запросто загреметь и в ЛТП.
 

Димка стоял красный как рак. И обещал сам со всем справиться.
 

После товарищеского суда наш спортсмен, «слетевший с катушек», никого больше не оскорблял.
 

Был в доме и настоящий алкаш, исправить которого не удалось. Умер от алкогольного отравления.

 

Дочь нашего полка
 

А еще хорошо помню историю с одной девочкой. С малых лет ее воспитывала бабушка. Родителей Любочка лишилась сразу в один день. Они решили погреться в автомобиле и отравились угарным газом.  После смерти бабушки Люба осталась совсем одна. В 18 лет познакомилась с парнем. Дело шло к свадьбе. Люба ждала ребенка, когда жених ее неожиданно бросил. Девочке была жизнь не мила. И стали мы шефствовать над ней всем двором. Глаз с нее не сводили. Помогали чем могли. В роддом бегали. На коляску сбросились. Бабушка Нюра разных вещичек ребенку навязала, ползунков, игрушек накупили. Делали все с радостью.
 

Родилась девочка. Машенька. Любимица всего двора. И когда наша Любаша поступила на вечернее отделение института, проблем, с кем оставить малышку, у нее не возникало.
 

Такая тоска берет меня по прежним временам. А сейчас, уверена, живем неправильно. Лишь о собственном благополучии и достатке думаем. Только  спокойствия при таких обстоятельствах ждать не приходится. 
 

(Имена изменены).