Людям нужны эмоции, а их дают подлинники

Людмила Михайловна и Михаил Савченко: мама — директор Литературно-мемориального музея имени М. Горького, сын — руководит Музеем модерна

Здесь время остановилось. Даже не верится, что за забором Дома-музея Алексея Толстого живет большой индустриальный город. Мягкая атмосфера дворянской усадьбы задала в нашем разговоре нужную для доверительной беседы волну.

Судьбоносная встреча

— Людмила Михайловна, как получилось, что девочка из обычной советской семьи, у которой мама медсестра, папа водитель, стала авторитетным российским культурологом, музейщиком? Когда в вас проснулся интерес к искусству, культуре?
— Просто в нужный момент встретился человек, открывший мне мир искусства. Я училась в 7-м классе школы №5 Тольятти, когда к нам пришла новый учитель истории — Вера Михайловна (фамилии, к сожалению, ее не помню). Преподавала она недолго, но в памяти осталась навсегда. Новая учительница потрясла нас своим эффектным внешним видом, артистичностью, интеллектом. С ней было очень интересно. Она организовала кружок по изучению истории искусств. На занятия приносила толстенные альбомы по живописи, рассказывала о художниках. Мы и сами делали работы, с которыми выступали. Я, например, рассказывала о творчестве Ильи Репина, Исаака Левитана. А чтобы выступления были выразительными, Вера Михайловна ставила нам голос, интонацию.

— Но после окончания школы вы поступили не на искусствоведческий, а на истфак.
— Я тогда металась между искусствоведением, историей и журналистикой. В Санкт-Петербургскую академию художеств не стала пробоваться — побоялась, что недостаточно подготовлена, а на филфак в Ульяновский пединститут не прошла по конкурсу. Тогда один знакомый посоветовал уехать учиться в Донецк. Я его совету последовала и вскоре стала студенткой истфака ДГУ. На четвертом курсе уже работала в местном художественном музее.

— Судьба сама вывела на нужную дорогу.
— Это получилось случайно. Шла однажды по улице и увидела объявление, что художественному музею требуется организатор экскурсий. Набравшись смелости, пришла к директору и сказала: «Хочу у вас работать». Меня взяли. Это было в 1978 году. В общей сложности в Донецке я прожила семь лет. Это было замечательное время.

 «Сделаю все и ухожу»

— А почему не остались там?
— К тому времени я вышла замуж, но собственного жилья у нас с мужем не было, и мы приняли решение вернуться на родину. Дома я сразу пошла устраиваться в краеведческий музей. А поскольку приехала с опытом работы, успела дорасти до старшего научного сотрудника, директор Валентина Гаврюшина предложила мне должность зав. отделом изобразительных искусств. Проработала недолго, мы уехали на Север, в город Ноябрьск, где прожили 13 замечательных лет.

— Романтика Севера позвала в дорогу?
— В том числе. Мне Север очень нравился. Население Ноябрьска — молодые, энергичные люди: нефтяники, газовики, строители. Самых разных национальностей. Жили мы очень дружно. Вскоре меня пригласили руководить Музеем трудовой славы, затем в жизни появился новый проект — я и мои единомышленники решили создать первый в России Детский музей.

— Почему именно детский?
— Наверное, потому, что у нас всех в то время были маленькие дети. Захотелось создать такое место, где бы они интеллектуально развивались и могли побыть вместе с родителями. Это было очень интересное время, очень творческое. Мы придумывали и создавали, внедряли инновационные методики. Спустя время, когда я побывала в Америке и Европе и там смотрела такие музеи, оказалось, что интуитивно мы сделали правильный выбор.

— Сын был свидетелем всех ваших творческих поисков.
— Начнем с того, что Миша, которому на тот момент было четыре года, частенько спал на директорском диване, когда мы готовились к очередной выставке. Музейные дети всегда рядом с родителями, а мы жили коммуной. Сейчас, став отцом, сын захотел создать детский творческий центр на базе Музея модерна, и я его идею поддерживаю. Объясню почему: архитектор Зеленко, по проекту которого построен особняк Курлиной, во время своей поездки в Америку изучал опыт детских музеев и после разработал интересные идеи и пространства для работы с детьми в музеях. Это, считаю, большой ресурс для развития Музея модерна.

— Через 13 лет вернувшись домой, вы уже возглавили краеведческий музей.
— Музей в Тольятти в тот момент был в очень плачевном состоянии. Я снова начала создавать, менять, внедрять… Скажу честно, было непросто. Кто-то из прежних сотрудников не принял перемен и ушел, зато к нам пришла замечательная молодежь. Я очень горжусь нашим первым крупным проектом «Музейный пикник», которым мы заявили о себе. Он получился настолько востребованным и успешным, что до сих пор на поле перед музеем собираются люди, чтобы представить городскому сообществу свои проекты и идеи…

Новый формат

— В 2000-х снова крутой поворот в вашей судьбе. Вы переехали в Самару.
— Произошло это, как всегда, случайно. Сын после окончания института захотел жить и работать в Самаре. На семейном совете мои родители сказали: «Что он там будет делать один? Поезжайте вместе». Я и сама не смогла бы без Миши. У нас очень близкие, доверительные отношения. Мы большие друзья. Ради него я готова поменять квартиру, образ жизни, оставить друзей.

— Довольны, как сегодня складывается карьера сына?
— Он успел поработать арт-директором в клубе «Бумажная луна», вместе с Катей Орловой, будущей женой, создал культурный центр «АРТ-Пропаганда». После того как Миша сделал два больших проекта — к 160-летию губернии и по самарскому авангарду, ему предложили представить свое видение будущего Музея модерна. Конечно, я ему помогала, подсказывала. На Общественном совете при областном министерстве культуры его концепция вызвала положительные отклики, и сыну предложили реализовать свои идеи. Как мне кажется, ему удается совместить современные технологии с музейными традициями. Миша, как и я, все время ищет новые формы в работе, учится. Сейчас он изу-чает менеджмент в рамках президентской программы.

— Вы и сами уже пять лет директор литературного музея, изменили, так сказать, визуальному искусству, которым долгие годы занимались. Как решились?
— До прихода в литмузей я работала в региональном министерстве культуры и видела, в какой непростой ситуации находился музей, понимала, за счет каких ресурсов можно сделать его более интересным и открытым для посетителя. Придя сюда, я уже знала, что буду использовать по-другому те ресурсы, которые в нем имелись. И первое — мы открыли территорию усадьбы для людей, начали на пленэре проводить мастер-классы, концерты, кинопоказы и много других мероприятий. Чтобы юным посетителям было у нас интересно и познавательно, создали интерактивную выставку «Приключения с Буратино». Здесь оказался полезным мой опыт создания Детского музея. Сама выставка — это путешествие по любимой книге. Автор ее художественной концепции — известный художник-иллюстратор Александр Райхштейн. А сейчас готовим еще одну — по сказкам Алексея Толстого.

— Готовите что-то особенное в Год литературы, который сейчас идет?
— У нас все годы наши. Предыдущий был Годом культуры. В мае вместе со всеми будем праздновать 70-летие Победы. Что касается Года литературы, то традиционно пригласим к себе именитых гостей. Два года назад в рамках Самарской литературной биеннале к нам в приезжала Татьяна Толстая, в этом году мы вновь будем проводить биеннале, обещали приехать Иван Никитич Толстой, коллеги и друзья из других литературных музеев. Также планируем провести уже полюбившуюся самарцам читку современных пьес. И традиционно в музее пройдут летние фестивали в усадьбе, откроется выставка, посвященная М. Горькому.

Людмила Савченко:
 Музей сегодня — это место, куда приходят посетители, и от того,  придут ли они во второй раз,  зависит, будет ли музей востребован.  Прежде люди приходили в музей за информацией, теперь все можно скачать из Интернета.  Людям нужна эмоциональная атмосфера — а это могут дать только подлинники, вещи, принадлежавшие историческому персонажу.