Леди бомж

14.10.2011

24

Автор:

Леди бомж

Несколько эпизодов из жизни самарской Агафьи

Отшельники. Что ищут они вдали от нас? Чтобы уточнить детали, оказывается, не обязательно лететь в Абакан и пробираться таежными тропами к Агафье Лыковой. У нас есть свои отшельники.

С нетерпением жду встречи с одной из них. А назначена она мне, по выражению местной Агафьи, на нейтральной территории, в социальном приюте для бездомных на ул. Крайней, 7, который и помог ей выйти из дремучего леса.

— А вот и она! — взглянув в окно, изумленно восклицает администратор Светлана Грекова.
Через несколько мгновений, стуча каблучками-гвоздиками, в дверях появляется стройная дама с красивой прической, макияжем, в белой водолазке, короткой юбочке… Настоящая леди. Хоть и бомж. А ведь не так давно ее практически невозможно было отличить от друзей по несчастью, прозябающих в подворотнях.

КОМУ МЕСТО В ЛЕСУ?

Если Агафья Лыкова, родившись в семье старообрядцев в таежной глуши, другой жизни себе не представляла, то Татьяна Мельник выросла абсолютно в другой среде. На Чукотке. Среди сопок. В тундре.

Удивительная штука жизнь! Оказывается, не только в Абакан не надо ехать, но и в Магадан тоже.
— Я из тех краев, где прииски Романа Абрамовича, — улыбается Татьяна.
Но у нее от него есть существенное отличие: в ее карманах, как говорится, и «рупь не ночевал».

Родилась она в Певеке Магаданской области. Когда-то туда по распределению с Украины приехал ее отец Николай Васильевич лечить чукчей. Он, фельдшер «скорой помощи», ни днем, ни ночью не знал покоя, постоянно спешил в чукотские села. И роды принимал, и раны зашивал. Мама Татьяны, Галина Константиновна, тоже была уважаемым человеком — директором библиотеки.

В Певеке Таня окончила школу. Часто вспоминает свой замечательный класс, друзей, среди которых было много чукчей, директора школы, подругу Тоню, тундру, сопки и ромашки. Северное сияние. Праздники солнца. Родившись в советское время, Таня, как и абсолютное большинство, наивно полагала, что солнце в ее жизни будет всегда. Как в известной песне, звучавшей как заклинание. Но Союз рухнул, и «заклинание» потеряло силу. Татьяна уверена: при прежнем строе ее жизнь сложилась бы иначе. Правда, ее злоключениям предшествовали самые обычные жизненные неурядицы, типичные для всех времен: например, несложившаяся семейная жизнь.

Анализируя свое прошлое, Таня вздыхает:
— Хотела выйти замуж за парня, которого любила, но мама настояла на браке с другим. А ведь нельзя в таком деле слушать советы даже самых близких людей! Ничего хорошего из этого не вышло. Двадцать лет промучились и все равно разошлись. Он уехал на свою Родину, Западную Украину, забрав с собой сына. Мне пришлось с этим смириться: сын часто болел. Врачи советовали сменить климат. Сейчас у него все в порядке.

Настоящим шоком для меня стала и смерть моих родителей. Сначала умер отец, а на сороковой день после него — мама, от сердечного приступа. Я у них — единственная дочь. Родственников никаких. Родители — детдомовцы. Без родственников, без семьи жить просто не хотелось. Да и квартира сгорела. Выписавшись из нее, решила новую жизнь начать вдали от Чукотки.
Поехала в с. Привольное Саратовской области. Там жили бывшие пациенты отца. Помогала людям по хозяйству. Другой работы не было. Моя профессия — библиотекарь (окончила Биробиджанский библиотечный техникум) — никого не интересовала. Надо было искать счастья в другом месте. На слуху был Тольятти.

Но и там лягушку-путешественницу никто не ждал. Рассчитывать на место в общежитии на предприятии, как в советское время, не приходилось. Временно устроилась помощницей воспитателя в детский сад. Получила временную прописку. Платили всего 3, 5 тысячи рублей. Из них -плата за съемную квартиру. Но я и этому радовалась. Только время-то истекло…

Из глаз леди Бомж при воспоминании о новых скитаниях катятся слезы. …Когда-то в школе твердили, что прислуги в 17-м году отменены. Но 17-й вновь вернулся. Только слуги и востребованы. То в одном доме работаешь, то в другом.

— Некоторые мои медицинские навыки (освоила их благодаря отцу) пригодились одному несчастному человеку, которого сбила машина, — продолжает она свой рассказ. — Ухаживала за ним. Но настал момент, и мои услуги больше не требовались.

ИДУ В САМАРУ

Как-то новые знакомые пообещали устроить Татьяну на хорошее место в Ульяновске. Домработницей. Прибыла она в город ближе к полуночи, а ее никто не встретил. На дворе поздняя осень. Хлопья снега летают. А город Ильича так суров и неприветлив. Люди говорят: «Иди домой!»

— Где обрести мне свой угол? Собралась в Самару, — рассказывает Татьяна. — Подумала: может, в этом огромном городе место и для меня найдется? Денег на дорогу нет. Их вообще никогда нет! Ухожу из Ульяновска. Пешком.

— Ночь. Холодрыга. А я в ветровке, тоненьких колготочках. Почти по-летнему одета, — содрогается от воспоминаний Татьяна.
Обогрев для Тани — лишь ее горячие слезы. Полпути она проходит, когда рядом тормозит фура. Это чешский предприниматель Пышек, хорошо знающий русский язык. Он жалеет ее. Кормит в придорожном кафе и даже делает крюк, чтобы подбросить в Самару.
Ночью одна дорога — на вокзал. Железнодорожный. Где милиция задает вопросы. Но с милиционером в этот раз везет. Татьяна никогда его не забудет. Зовут его Володя. Привел он ее в отдел. Внимательно выслушал. Сказал: «Держись! Не пропадай!» Накормил. Дал немного денег и возможность часа три спокойно поспать в каморке.

— Добрых людей на свете больше, чем злых, — говорит Татьяна. — И есть одна закономерность — чем проще человек, тем отзывчивее. Кстати, в Самаре люди мягче, чем в других местах. Однажды ко мне подошла молодая женщина. Оля. Забрала меня к себе. Выяснилось, что она тоже бездомная, и ее приютил один пожилой человек. Два дня я у них пробыла. А как-то сижу на лавочке в полнейшем отчаянии, слезы из глаз катятся. Подходит ко мне парнишка, ему двадцать с хвостиком, спрашивает: «Кушать хочешь?» Да я только об этом и мечтала! Привел он меня в ближайшее кафе, еды набрал. Поговорили с ним по душам.

ДОРОГА В ЛЕСНУЮ ГЛУШЬ

— В лес попала случайно, — рассказывает Таня. — Присаживаюсь на лавочку. В полнейшем отчаянии. Жить больше не хочется. А тут ко мне женщина незнакомая подходит. Говорит, если тебе действительно некуда, то я помогу.

Она и организовала мой уход в лес. Пришел за мной старичок — лесовичок. Ему уже за 80 тогда перевалило. Но крепенький и энергичный. Отправились мы с ним в путь. Часов шесть шли. Речушку вброд переходили. А где-то по шаткому мостику шли.
— Не страшно было идти с незнакомым человеком в такую глушь? — интересуюсь у Татьяны.

— Я столько всего пережила, что может быть хуже? А у меня надежда на лучшее появилась.
Привел он меня в ветхую лесную избушку. Комнатку мою показал (а это уже было счастье!). Рассказал об обязанностях. Предупредил: «Возьму с испытательным сроком». Испытания-то я прошла, но стала подневольным человеком. Работа от зари до зари: уборка, стирка, заготовка грибов, ягод, дров. Всего не перечислишь. Сидеть не имеешь права. Лишь два часа в субботу перерыв. Никогда не выспишься. Кормили два раза. Кроме меня в работниках у лесовичка была еще одна женщина и четверо мужчин (они валенки валяли). Плата — крыша над головой и двухразовое питание. Избушка была далека от цивилизации. Вместо электричества -керосиновая лампа, отопление печное.

А еще лесовичок взял со всех слово, что никто никогда никому не расскажет о его местонахождении. Вел себя старичок вполне пристойно, никого не оскорблял, ни над кем не издевался. И вряд ли у кого возникнет желание за что-либо отомстить ему. Мы ведь сами согласились на его условия.

Конечно, от безысходности. Задавать вопросы другим и рассказывать о себе там было не принято. Не интересовался подробностями жизни своих работников и лесовичок.

— Так продолжалось примерно три с половиной года. Впрочем, может быть и больше, — Татьяна признается, что сбилась со счета. — Но однажды я подошла к лесовичку и сказала, что хочу уйти.

Удерживать меня он не стал: иди, коль путь найдешь.
Для того чтобы выбраться из леса, мне потребовался почти целый день.
Ну, вышла я на свободу. А какая свобода у бездомного человека, если крыши нет над головой и заработка?

СВОБОДНЫЕ РАБЫ

— Никогда не ночевала в подвалах, старалась их избегать, — говорит Татьяна. — Лучше в домработницы пойду, на любую работу. Лишь бы крыша над головой была. Недавно я в двухэтажном особняке работала. В 6 часов подъем. Почти до одиннадцати вечера крутишься как белка в колесе. Убираешь, стираешь, гладишь. Работаешь на огороде, в теплице. На оптовую базу за продуктами ездишь. И все это за скудную кормежку два раза в день (жареной картошки вволю не дадут) и эту самую крышу! Не одна я такая. Приволье сейчас для богатеев. Как человек ты их не интересуешь. Стараются из тебя, как работника, все соки выжать. Не нравится — уходи.

Благодаря приюту меня в одну организацию приняли. На сезонную работу. Временную. По-человечески ко мне отнеслись. Что будет дальше, не знаю. Но не хочу быть бездомной в своей же стране! Пора бы и государству обратить на таких как я внимание. Обе стороны были бы в выигрыше.

…Леди Бомж. Она ушла, лелея надежду на светлое будущее. Но где гарантия, что все дороги окажутся подходящими для ее каблучков?
(Фамилия героини изменена).

Читайте также:

Общество

Как выстроить здоровые отношения с ребенком

Как установить правила и почему необходимо соблюдать личные границы

Общество

Как домашние животные спасают брак и снижают стресс

«Мы испытываем чувство близости, когда смотрим в глаза своему питомцу или гладим его»

Общество

Что изменилось в законодательстве РФ с 1 марта 2024 года

Рассказываем о нововведениях, которые вступили в силу этой весной

Комментарии

0 комментариев

Комментарий появится после модерации