Какова вероятность найти родного человека живым? По каким причинам люди уходят из дома и кто готов помочь им вернуться обратно? Об этом «СГ» рассказали волонтеры и сотрудники правоохранительных органов. Самое страшное — неизвестность. Автор статьи знает это не понаслышке. Более 30 лет назад в нашей семье случилось горе. Папин брат, 20-летний студент Бауманки, отправился утром на занятия, и больше его никто не видел. С того дня и до самой смерти бабушка писала бесконечные запросы в различные инстанции и верила: сын обязательно вернется. Этого не случилось.
Воспитание родителей
Сергей Королев возглавляет отдел организации розыска Управления уголовного розыска Главного Управления МВД России по Самарской области. Поиск пропавших — одно из основных направлений его работы. Особое внимание, конечно, уделяется детям.
— В прошлом году в правоохранительные органы региона поступило 1317 заявлений о пропаже несовершеннолетних. 700 детей ушли из дома, остальные — из приютов и детских домов, — рассказывает Королев. — Надо понимать, что достаточно часто заявления о пропаже одного и того же ребенка подаются многократно. Беглеца нашли, вернули в семью или приют, а через день-два он вновь исчез. Есть определенная категория детей, склонных к бродяжничеству — на улице или в подъезде они чувствуют себя не хуже, чем дома.
В течение первых суток было найдено 633 ребенка, в последующие три дня — 275, спустя 10 дней — 214, в срок от 10 дней до месяца — 110. 62 бродяжничали больше месяца. Малыши, как правило, теряются случайно — проехали остановку, заблудились. Дети из социальных учреждений обычно бегут к родным (пусть даже к пьющим мамам и папам, ограниченным в правах). А домашние подростки, напротив, стремятся избавиться от излишней, на их взгляд, опеки.
— Наказывают родителей, воспитывают их, — объясняет Сергей Королев. — Чаще, конечно, семьи неполные, неблагополучные. Но бывает и иначе. Дом полная чаша, но мама отняла телефон за плохую учебу, ребенок обиделся и ушел. Бегут из-за любви: 16-летний мальчик и 14-летняя девочка решили жить вместе, написали записку и ушли. Родители очень сильно переживали, везде ездили вместе с полицейскими. Через три дня ребята сами вышли на связь. В начале февраля еще два подростка ушли из дома, намекнув в социальных сетях о самоубийстве. В ходе оперативно-разыскных мероприятий выяснилось, что их видели в одном из торговых центров. В поисках приняли участие около 500 человек — полиция, Росгвардия, волонтеры. В итоге парни нашлись в своем же районе.
Большинство историй заканчивается благополучно. Но, к сожалению, не все: в прошлом году утонули два мальчика. «Друзья» одного из погибших стали свидетелями ЧП, но молчали, наблюдая, как обезумевшие от горя родители ищут своего ребенка, надеясь найти живым. Криминальных происшествий с участием детей в последние годы зафиксировано не было.
Радикальный дауншифтинг
Взрослых людей в регионе пропадает не меньше, чем детей. При этом большинство граждан уверены, что поиски начинаются только через три дня с момента исчезновения.
— Такого правила не существует, — комментирует Сергей Ко- ролев. — Есть основания для беспокойства, у близкого человека не было причин задерживаться? Смело идите в полицию: заявление будет принято, разыскные мероприятия начнут тут же.
Правда, примерно половина пропавших не желают, чтобы их нашли.
— Если взрослый человек хочет спрятаться, это не так сложно, — продолжает Королев. — Люди отключают телефоны и переезжают. Заводят семью, берут фамилию супруга или супруги. Бегут от долгов, от бывших жен и мужей — причин много. Рвут любые родственные связи: спокойно оставляют детей, родителей. Если даже мы найдем такого беглеца, то сообщить информацию о нем родным без его желания не имеем права. Можем только сказать, что он жив.
Также часто «теряются» лица, ведущие асоциальный образ жизни. Родные наркоманов и пьяниц подают заявления несколько раз в год. Правоохранители знают, что пропавший, скорее всего, просто загулял, но ищут — работа такая. Доля криминала — когда человек убит — невысока: в прошлом году таких случаев в регионе было шесть. Случаются и трагические истории.
— В прошлом году ребята на машине заехали куда-то в болото, выбраться не смогли, — вспоминает Королев. — Двое ушли в одну сторону, третий — в другую, четвертый в третью. Один так не вернулся домой. Искали его около недели. В итоге попросили у Росгвардии вертолет и нашли — человек пошел через камыши, завяз и утонул.
«Ждем добровольцев»
Огромную помощь правоохранительным органам оказывают волонтеры.
— В 2014 году я увидел в сети информацию о поиске исчезнувшего в Подмосковье мальчика, — рассказывает региональный представитель добровольного поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Самарской области Владимир Рябов. — Позже мы с единомышленниками несколько раз пытались организовать поиск пропавших в нашей губернии.
Сегодня ПСО «Лиза Алерт» Самарской области — хорошо организованная структура, активно работающая с правоохранительными органами. Часто люди обращаются и в полицию, и к волонтерам (в интернете можно без проблем найти их страницы в социальных сетях и номер горячей линии).
— Помощь добровольцев особенно требуется в поиске несовершеннолетних и пожилых граждан, — считает Сергей Королев. — В первые часы после пропажи эффективны как репосты, так и опросы на местности: вдруг кто-то вспомнит ребенка или бабушку.
Численность отряда — около ста человек, костяк — 25. В прошлом году волонтеры помогали в поиске 324 человек. Большинство — 74% — благополучно вернулись домой, 8% разыскиваемых погибли, о местонахождении 5% по-прежнему ничего не известно. Мужчины исчезают чаще, чем женщины (64%), а на долю губернской столицы приходится половина всех пропавших в регионе.
— Наша деятельность — добровольчество в чистом виде, — объясняет Рябов. — Поиск ведем в свободное время либо, в тяжелых случаях, откладываем все свои дела. Денег мы не получаем, но от помощи не отказываемся: будем рады расходным материалам (бумага, скотч, заправка для картриджей), туристическому оборудованию, навигаторам, рациям. И, конечно, всегда нужны люди. Всему необходимому обучим, но желательно иметь туристический опыт.
Самоуверенности в лесу не место
Иногда волонтерам приходится искать людей, приехавших отдохнуть «на природу».
— Мы это называем «лес знаем, лес любим», — комментирует Владимир Рябов. — Самоуверенность — плохой помощник. Можно 20 лет ездить за грибами в одно и то же место, а на 21-й потеряться. Ребенок в лесу или на пикнике исчезает из поля зрения взрослых за считанные секунды. Заблудившись, человек обычно впадает в панику и еще больше запутывается.
Активисты «Лизы Алерт» получают информацию с пульта единой диспетчерской службы и от поисково-спасательных отрядов, которые подчиняются МЧС. Общественная организация и госорганы не подменяют друг друга, а дополняют, делая поиск более эффективным.
— Сложная ситуация с одинокими пожилыми людьми, проживающими в сельской местности, — говорит Рябов. — Сложно понять, когда именно человек пропал, куда отправился. Одна бабушка за сутки прошла 35 километров и вышла в соседнем населенном пункте уже в Ульяновской области. Дезориентированная супружеская пара на перекладных уехала далеко от дома, в соседний регион. Мужчина осенью ушел из маленького населенного пункта, окруженного лесом. Искали долго, а нашли, только когда растаял снег, в 350 метрах от дома…
Что делать?
И правоохранители, и волонтеры говорят: чем раньше начат поиск, тем больше шансов найти человека. Если вы уверены, что кто-то из близких нуждается в помощи — обращайтесь в полицию и к добровольцам. Будет хорошо, если у вас есть фотография человека хорошего качества, данные о том, когда он пропал и во что был одет. Любую информацию в интернете размещают только с разрешения родственников. Если человек вернулся или дал о себе знать, немедленно сообщите об этом в полицию, чтобы прекратить поиски.
Комментарии
0 комментариев