Один день с реанимацией

Бригада Масловой заступила на сутки в 8 утра. Я присоединяюсь около 11. Получаю спецодежду — голубую рубашку, теплую бордовую куртку и становлюсь на время своей. По селекторной связи объявляют: «Машину Масловой! 122-я! Машину Масловой!» Вызов в Железнодорожный район. Женщина, 92 года. Низкое давление, слабый пульс. Ранее к пациентке прибыла врачебная бригада «неотложки», но просит поддержки реаниматологов.

Маслова садится впереди, рядом с водителем Евгением. Я с медсестрами еду в салоне. Реанимационная машина — как маленькая, компактная передвижная больничная палата. На полках — чемоданчики с медикаментами и оборудованием.

Степанова трудится на «скорой» 33 года, а Алексашина — 28 лет.

— Работа у нас тяжелая, но достойная: мы помогаем людям, — говорят они. — Каждый вызов — волнение, выброс адреналина. Через 10 минут мы у дома пациента. Кстати, «скорая» двигается с включенными проблесковыми маячками, сиреной и по встречке только в экстренных случаях. Как правило, когда доставляет сложного пациента в больницу.

На вызове встречает племянница 92-летней женщины. В квартире пахнет лекарствами. Врач бригады, который приехал до нас, показывает Масловой листы кардиограммы. Степанова измеряет давление. Пульс — 30 ударов в минуту. Алексашина заполняет бумаги, подобные «бюрократические» моменты — неизбежная часть работы медиков. Маслова опрашивает племянницу, чтобы понять, что произошло, установить причинно-следственные связи.

Старушка живет одна. Почувствовав себя плохо, позвонила участковому врачу. Тот посоветовал выпить определенное лекарство. Оно сразу не подействовало, тогда пациентка приняла еще таблетку. В итоге — передозировка, давление снизилось до критических показателей. Больной ставят капельницу с антидотом, который нейтрализует действие первого лекарства. Женщина в сознании и соглашается ехать в больницу, подлечиться.

Срочно нужны сильные руки — трое мужчин, чтобы донести пациентку на носилках до машины «скорой». Часто это становится проблемой. Так вышло и в этот раз. Племянница, собираясь впопыхах в больницу, говорит: никого не знает из соседей, готова заплатить медикам за транспортировку. Те по понятным причинам отказываются. Через некоторое время сосед и прохожий, которого Алексашина поймала на улице, погружают в машину больную, укутанную в домашнее одеяло.

В приемном покое больницы врач хотел было поспорить с Масловой насчет диагноза и отказать в госпитализации. Тогда бы женщину пришлось везти в другое учреждение. Но Маслова настаивает, что права. Пациентку забирают в палату.

Потеря пациента — редкость

Возвращаемся на подстанцию. Медсестры ждут вызова в своей комнате отдыха, врачи — в своей. Я остаюсь с Масловой. В помещении — письменный и обеденный столы, холодильник, микроволновка, застеленные кушетки.

— Работа нравится тем, что я делаю то, чего не могут другие. Чтобы поставить диагноз больному без анализов, с ограниченным арсеналом аппаратуры, нужно определенно мыслить. А затем быстро принимать меры, чтобы стабилизировать пациента. Так умеют только врачи скорой помощи, — говорит Маслова.

Неизбежно говорим о самом страшном. Мария рассказывает, что смерть в машине «скорой» — редкость. Если человеку очень плохо, то его реанимируют на месте. За 12 лет работы умерли только два пациента. Один из них — председатель военно-врачебной комиссии Самарской области Валерий Кандыба. Громкий был случай, о нем сообщали многие СМИ. В 2015 году бригада Масловой везла его в больницу после попытки суицида — он ударил себя ножом. В «неотложке» решил завершить начатое и нанес себе второе, смертельное ранение.

Главная новость

Но снова к работе. Вызов в Промышленный район: мужчина, 71 год, потерял сознание. Пока добираемся, медики делятся друг с другом домашними новостями и обсуждают главную отраслевую — повышение зарплаты с 1 января. Это поддержит службу, привлечет новые кадры. Как потом пояснил мне главный врач Самарской станции скорой медицинской помощи Вячеслав Малахов, ежемесячно врач на ставку будет получать от 55 тысяч рублей, фельдшер — от 30 тысяч, медсестра — от 25 тысяч, а водитель — от 28 тысяч. Редко кто из медиков трудится на одну ставку, большинство, чтобы заработать, берут дополнительные смены. Сейчас в самарской «скорой» — 50-55 бригад, а еще полгода назад было 40-42. В идеале должно быть 60-70, к этому и будут стремиться.

На вызове встречает семья больного — дочь, внучка. Мужчина пришел в себя после обморока, лежит на кровати, тяжело дышит. У него высокое давление. Степанова делает горячий укол магнезии, которому пациент сначала противится. Дочь жалуется: несмотря на недомогания, отец не хочет ходить по врачам. И сейчас он отказывается ехать в больницу.

— Может, пора уже… — обреченно шепчет он.

— Мы только что были у бабушки, 92 года, и она еще пожить хочет, — парируют медики.

— Вам что, заняться больше нечем, кроме как умирать?

— Все надоело…

На следующий день, по сообщению «скорой», к нему придет участковый врач. Маслова советует обратить внимание также на обострившийся бронхит курильщика.

Все равно помогают

У медиков есть полчаса на обед. Маслова полулежа перекусывает, читая книгу. Приходит врач другой бригады. Он, уплетая пельмени, размышляет о симптомах и диагнозах. Вспоминает, как однажды вызывали на невидимого мальчика. Маслова добавляет: как-то ездила к невиданным существам, шуршавшим за шкафом. В таких случаях тому, кто вызывал медиков, показана психиатрическая помощь.

Вызов в Октябрьский район. Женщина, 81 год, сильная боль в груди. На месте Маслова предполагает: анемия и, как следствие, нарастающая сердечная недостаточность, слабость, одышка, отеки. Знакомая история — отказ от госпитализации. Медики и внук уговаривают женщину не отчаиваться, лечиться. Однако пациентка уверена, что пожила до 80 и хватит, тем более недавно дочь похоронила. Внук не выдерживает и переходит на крик: «Не неси ерунду!» Медики удивляются. Ведь обычно пожилые ждут «скорую» с собранными сумками, чтобы она как такси доставила их в больницу.

Потом перевозим женщину 62 лет из одной из больниц в кардиологический диспансер. Маслова подозревает: два дня назад у нее был инфаркт, но с неверным диагнозом пациентку по ошибке взяли в отделение неврологии.

Медики, работающие на «скорой», видят сотни человеческих историй, и им приходится оказывать не только медицинскую, но и психологическую помощь, понимать пациентов, быть терпеливыми, вежливыми, настойчивыми. Они не могут оставить пьяницу, наркомана, бездомного, даже если он бросается с кулаками, оскорбляет. Для буйных врачи вызывают полицию и все равно помогают. Возвращаются на станцию, чтобы, если будет возможность, немного отдохнуть и снова услышать: «Машину Масловой!»