«Когда я долго не работаю в театре, мне становится скучно»

Заслуженный художник РФ Феликс Волосенков считает, что все спектакли в мире — о любви, а главный персонаж балета «Дама пик» — таинственный Санкт-Петербург

6 и 7 июня на сцене Самарского академического театра оперы и балета — премьера балета «Дама пик» на музыку Александра Чайковского. Он создан по мотивам пушкинской повести «Пиковая дама» и одноименной оперы Петра Чайковского. Художник-постановщик, член-корреспондент Российской академии художеств Феликс Волосенков рассказал нам о своем видении спектакля.

— А о чем для вас балет «Дама пик»: о несчастной любви Лизы или о болезненной страсти к игре Германна?
— Все спектакли в мире — о любви. Но для меня центральным образом здесь является Петербург. Мистический, мерцающий, таинственный… Главные персонажи этого спектакля — неспокойная Нева и гильотиной нависающий над ней Петербург.
У Пушкина все действие происходит зимой и ночью. А в опере Чайковского сцена в Летнем саду — летом, но я сделал декорации зимние, как в повести.
Достоевский говорил, что Петербург — самый умышленный город. Имеется в виду не только то, что он построен с чистого листа, по замыслу, но и то, что в нем много мистики. Кости строителей города, болото, где по ночам флуоресцируют непонятные огоньки. И в то же время — разводные мосты, красивые дома. Нева -живой организм, она дышит, проявляет характер — не случайно здесь раньше было столько наводнений.

— Кирилл Александрович (Шморгонер — балетмейстер-постановщик «Дамы пик», художественный руководитель балетной труппы театра — Прим. авт.) рассказал нам, что это будет классический балет. Вы предпочитаете работать с классикой или с модерном?
— В юности мы говорили: «Сколько можно ставить это «Лебединое озеро»?!» К тому же его часто показывали по телевизору, когда умирал кто-то из генеральных секретарей ЦК. Нам очень хотелось оформлять модерн-постановки, популярные за рубежом, которые делал Бежар и др… Сейчас, конечно, отношение к классике изменилось.

— Как вы оказались в театре?
— Все начинающие мечтают быть монументалистами, а в театре для работы предоставляются большие площади. Я поступил в театр, но вместо огромных холстов мне почему-то «предоставили» ведра и сказали, что их нужно помыть… Тогда я пошел в бутафорский цех и многому там научился -работать с папье-маше, делать скульптуры и так далее. А уже позже поступил в Ленинградский институт.

— Вы в большей степени все-таки театральный художник или живописец?
— Когда я долго не работаю в театре, мне становится скучно. Но долго работать в театре надоедает. Хотя в Союзе художников я член театральной секции.
И вообще, приносишь картины на выставку, а тебе говорят: «Это не живопись, это театр». И наоборот. Раньше меня такая двойственность раздражала. А сейчас кажется, хорошо, что я превношу живопись в оформление спектаклей, потому что в театрах сегодня в основном дизайн, основанный на фотографии. Декорации создаются на компьютере, и потом художники красками переносят на холсты это плоское изображение.