Драматическое начало

Молодые актеры театров Самары рассказали о первых шагах в профессии

Сохраните этот номер газеты — сможете показывать знакомым первые интервью знаменитых самарских актеров, которых вы видели начинающими.

ДАНИИЛ БОГОМОЛОВ

Студент пятого курса мастерской Вячеслава Гвоздкова, художественного руководителя Самарского академического театра драмы им. М. Горького.
Занят в спектаклях театра драмы «Алые паруса», «Человек из Ламанчи», «Дон Жуан», вводится в «Нашу кухню».
Главные роли: «Петербургские истории» (Герман и Александр), «Леди Макбет» (Макбет).

— Студенты вашего курса рано вышли на сцену театра драмы. Дедовщина есть?
— Нет, у нас хорошие отношения с труппой. Обычно опытные коллеги с нами работают, дают советы. Строго спрашивал лишь Александр Амелин, пожалуй. Он преподавал у нас актерское мастерство. Однажды мы выходили на сцену простыми стражниками. Нужно было спуститься по лестнице — и все. Но Александр Александрович подходил к каждому и спрашивал: «Вы придумали себе жизнь, которая была у вас до этого?» А в роли — ни единого слова! Амелин всегда говорил, что у любого персонажа должна быть история. От этого и выход будет совсем другим. Даже если зритель не заметит. Для меня очень важно, что на одной сцене со мной работает мой педагог Алла Венадиевна Коровкина. Она всегда поддерживает и помогает.

— Над какой ролью сложнее всего было работать?
— Над Макбетом (премьера спектакля «Леди Макбет» состоялась в театре драмы 21 сентября 2012 года. — Прим. авт.). Впервые пришлось остаться один на один с режиссером. Без педагогов, которые могут все объяснить.

— Возникало недопонимание?
— Альгирдас Латенас и Арнольдас Яляняускас (режиссер-постановщик и хореограф спектакля — Прим. авт.) — интеллигентные люди, с ними невозможно поссориться, мне кажется. Небольшой языковой барьер вот возникал. Дело в том, что говорят они простыми словами и фразами — и иной раз думаешь, что именно так и надо объяснять на сцене. Русским они владели прекрасно, но разве постигнешь все тонкости и оттенки?

— Особенно в шекспировской драме?
— Нам, актерам, непросто было не из-за сложного текста. Альгирдас ставил задачу следовать за мыслью, а не за строкой. И приходилось четко контролировать это движение мысли — сделал паузу не там, и все, смысл потерялся.

— Так в чем же принципиальное отличие литовской режиссуры?
— Альгирдас добивался, чтобы все происходящее на сцене выглядело метафорично. И еще боролся с нашей русской избыточностью: мы-то привыкли все делать по максимуму, а ему были нужны плавность и полутона.

— Нет желания попробовать себя в кино?
— Интересно, конечно. Но для качественной работы в кино нужно долго учиться. Если сниматься плохо, только ради денег, потом уже не сможешь играть хорошо. Но если актер не уверен в себе, в том, что он делает, когда работа не приносит радости, тогда и зритель удовольствия не получит. А это значит, пора уходить из профессии.

ЮРИЙ КОННОВ

Выпускник театрального института при Саратовской государственной консерватории (академии) им. Л.В.Собинова. Творческая мастерская заслуженного артиста РФ Баголей Игоря Михайловича и Баголей Любови Николаевны (2012 г.).
Занят в спектакле Самарского театра юного зрителя «СамАрт» «Сладкоголосая птица юности».
Репетирует в «СамАрте»: «Опять цветет акация» (режиссер Нина Чусова), «А-фрик-А» (режиссер Александр Мальцев).

— У вас внушительная внешность, фактурная. Это сказывается на утверждении на ту или иную роль?
— Мне кажется, современный театр отходит от типажей и амплуа. Например, в лаборатории молодой режиссуры на фестивале «Золотая репка» мне предложили роль маленькой девочки. Это было очень увлекательно.

— Интересно работать с Ниной Чусовой над спектаклем «Цветет акация».?
— Конечно. У нее очень живая фантазия. Она следует своей интуиции и если видит какую-то эмоциональную связь, вдруг возникшую между исполнителем и его персонажем, старается развивать ситуацию. Кроме того, Нина Владимировна предоставляет пространство для актерского воображения.

— Почему не остались в Саратове, а приехали в Самару?
— Хотелось работать именно в «СамАрте». Мне давно нравится этот театр — он живой, настоящий, постоянно занимается творческим поиском, экспериментирует. Это обязательные условия для существования современного актера в современном театре.

— А как вы познакомились с «СамАртом»?
— Я был в Самаре и увидел спектакль «Мамаша Кураж». Он произвел на меня ошеломляющее впечатление. Позже смотрел другие постановки. И с каждым спектаклем желание работать в «СамАрте» усиливалось. А потом художественный руководитель «СамАрта» Адольф Яковлевич Шапиро приехал ставить в саратовском ТЮЗе «Капитанскую дочку». Для нашего курса было устроено прослушивание. В результате Ольгу Мельничук и меня пригласили.

— Как вас встретили в коллективе театра?
— Очень дружелюбно. Когда я пришел в театр, уже шли репетиции «Сладкоголосой птицы юности». Конечно, было страшно. Я думал: «Сейчас выйду на площадку, абсолютно незнакомые люди будут на меня смотреть, а я должен буду их удивлять». Ничего такого не случилось -встретили тепло, помогали, если что-то не получалось.

— Нравится работать в театре для детей?
— Я его воспринимаю не совсем как театр для детей. В наше время в сознании людей почему-то понятие «детский» не ассоциируется с высоким уровнем творческой работы театра. Но только не для «СамАрта». Здесь любой спектакль полновесный и цельный. Детям не нужно что-то чрезмерно приукрашенное, яркое. Современного ребенка легче удивить чем-то настоящим и человечным, нежели просто развлекать, его нужно научить думать и размышлять.

ИГОРЬ БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ

Выпускник Самарской государственной академии культуры и искусств (2008).
Занят в спектаклях театра «Самарская площадь» «Чайка», «Долгий рождественский обед», «Коломба», «Роддом», «Наш городок».
Центральные роли: «Олигарх» (Ипполит), «Тестостерон» (Янис).

— Как вы попали в труппу театра «Самарская площадь»?
— Евгений Борисович (Дробышев, художественный руководитель театра. -Прим. авт.) приходил в академию, когда я учился на четвертом курсе, смотрел дипломные спектакли. В результате — пригласил. Нашими дипломными работами были «Дама невидимка» Кальдерона и «Отцы и дети» Тургенева. В «Отцах и детях» я играл Павла Петровича Кирсанова. Теперь хочу на профессиональной сцене попробовать себя в качестве Базарова.
До поступления в театр видел много спектаклей «Самарской площади». Первым был «Роддом». Пришел от него в восторг! Выходил из зала чуть ли не в слезах.

— Чем, на ваш взгляд, «Самарская площадь» отличается от других театров нашего города?
— Искренностью. Каждый спектакль поставлен и сыгран с душой. Если материал не цепляет, мы с ним не работаем. Для меня главное — настроить зрителя, чтобы он в зале чувствовал то же, что и я, находясь на сцене. При этом неважно, насколько масштабна роль. В «Долгом рождественском обеде» я выхожу ненадолго, но мой персонаж — солдат, который погибает на войне. И это очень важная тема в спектакле.
— Страшно было выходить на профессиональную сцену после академии?
— От страха меня быстро вылечили — в первые же месяцы работы в театре выпустили в спектакле «Роддом». Страшновато, конечно, было. Ни учителей, ни педагогов, которые тебя поддержат. Просто: выходи и делай.

— Вывезли на середину озера и бросили.
— Я очень благодарен за это, потому что перестал бояться. Теперь осталось только приятное волнение перед каждым спектаклем, прилив энергии.

— Чем отличается работа актера с классикой и с современными пьесами?
— У современных авторов все на поверхности, глубоко копать не надо. Грубо говоря, прочитал — и можно начинать репетировать. Такие пьесы часто производят впечатление «деревянных». Есть, конечно, и исключения: Дурненков, Сарамонович, Слаповский.
Классику с наскока не сделаешь, там нужно вдумываться. Кроме того, чтобы ставить Шекспира или Чехова, нужно представлять себе исторический контекст. Конечно, можно переносить действие и в наше время, потому что проблемы, о которых писали Шекспир и Мольер, вечны. Но знать контекст необходимо, чтобы лучше понимать, о чем написано. С классикой работать сложнее и намного интереснее.