Жаркая закалка Северным флотом

В неполные 16 лет Геннадий Гавердовский воевал в Арктике, сегодня ему исполняется 85!

ПАМЯТНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

«22 июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война…». По воле судьбы самая черная в истории страны дата совпала с днем рождения нашего земляка, капитана 2-го ранга в отставке Геннадия Гавердовского. В те суровые годы ему довелось и поработать на одном из куйбышевских заводов, и повоевать матросом, пожалуй, на самом активном флоте — Северном. Он единственный самарец, награжденный международной англо-американо-советской медалью «Участник северных морских конвоев».

— В тот день мы собрались, чтобы в семейном кругу отметить мое четырнадцатилетие. Однако не успели сесть за стол, как по радио прозвучало обращение наркома иностранных дел Вячеслава Молото-ва, — вспоминает 22 июня 41-го Геннадий Петрович.

Начавшаяся война не могла не затронуть и семью Гавердовских: ушел на фронт муж старшей сестры, военврач, пошла санитаркой в госпиталь мама, а 14-летний Гена отправился работать сверловщиком на только что эвакуированный из столицы в Куйбышев 1-й ГПЗ (впоследствии 4-й ГПЗ).

— Так как мой рост был меньше полутора метров, — улыбается ветеран, — мне дали ящик, на который я и вставал во время работы.

ПРИБАВЬТЕ МНЕ… РОСТ

Как и все его сверстники, наш герой стремился на фронт.

— В отличие от ровесников меня тянуло конкретно на флот, которым «болел» с 37-го года. Именно тогда я стал посещать соответствующие секции Дворца пионеров. К тому же оба брата мамы служили на Тихоокеанском флоте, и именно им я обязан своей любовью к морю.

Однако все попытки осуществить мечту срывались из-за одного «пустяка» — пареньку не хватало каких-то двух сантиметров до норматива в полтора метра. Лишь в конце 42-го Гене Гавердовскому неожиданно повезло.

— Меня позвала помочь заготовить дрова моя соседка, заместитель председателя военно-врачебной комиссии Пролетарского (Железнодорожного) райвоенкомата. Когда все было сделано, в качестве оплаты я попросил ее. немного прибавить мне в документах рост. Так и сбылась мечта.

СЕВЕРА, СЕВЕРА…

В начале 43-го он уже находился в учебном отряде Северного флота, который располагался вместе со Школой юнг в Соловецком монастыре.

Учитывая предварительную подготовку и восьмилетнее образование, мандатная комиссия определила паренька обучаться специальности электрика БЧ-3 (минно-торпедной).
Осенью 41-го части 14-й армии Карельского фронта и морской пехоты Северного флота сумели остановить врага в долине реки Западная Лица (в 60 километрах от Мурманска), на полуостровах Средний и Рыбачий, а также под Кандалакшей. На три года сухопутный фронт в Заполярье стабилизировался. Поэтому вся тяжесть войны в Арктике легла на плечи как моряков, так и летчиков.

— В отличие от Балтийского и Черноморского флотов, которые были блокированы немцами в своих базах, наш оказался самым активным, — отмечает ветеран. — Мы оказывали огневую поддержку войскам, высаживали десанты, сопровождали союзные конвои в Мурманск и Архангельск, ставили свои и тралили чужие мины, боролись с рейдерами и подлодками противника в Баренцевом, Белом и Карском морях.

Воевать североморцам довелось в неимоверно тяжелых условиях.

— Служба на Севере даже в мирное время чрезвычайно трудна. Постоянные штормы и сопутствующая им морская болезнь, многометровые волны бьют с такой силой, что могут переломить корабль (как это во время 11-балльного шторма и случилось с эсминцем «Сокрушительный» в ноябре 42-го). Добавьте к этому морозы за сорок, подкрепленные сильным, пронизывающим до костей ветром. Оледенение палубы и надстроек грозило оверкилем. Тех, кто оказывался в воде, спасали не всегда: они держались на плаву не более 10 минут даже в штиль. На верхней палубе (не говоря о мостике) можно было находиться лишь по крайней необходимости. Причем передвигались по ней только при помощи страховочного троса. В войну же к этим «прелестям» добавились бесконечные налеты бомбардировщиков и торпедоносцев, атаки вражеских субмарин, обстрелы береговых батарей, — вспоминает Геннадий Петрович.

БЕЗ СКИДОК НА ВОЗРАСТ

Весной 43-го выпускников учебного отряда, в том числе и торпедного электрика Гену Гавердовского, которому шел шестнадцатый год, направили в распоряжение штаба Северного флота в Ваенге (ныне Североморск). Там наш герой получил назначение на лидер эсминцев «Баку», который еще в начале осени 42-го по Северному морскому пути был переброшен с Дальнего Востока.

— Конечно, вначале мне как салаге пришлось пройти через традиционные флотские подначки. Однако я достаточно быстро сумел освоиться со своими обязанностями и влиться в экипаж, — улыбается ветеран.

Боевым крещением для паренька стал первый выход в море, который состоялся 15 мая. Тогда лидер «Баку» вел конвой КБ-7 из трех союзных транспортов из Кольского залива в Архангельск.

— Не скрою, сначала меня мутило, но я сумел побороть эту слабость, — вспоминает тот поход Гавердовский.

На лидере юному матросу доверили счетно-решающий прибор, на который поступали все данные.

— Служба беспокойная. Во время боевого выхода приходилось то и дело бегать с мостика в низы, где находился центральный автомат торпедной стрельбы, и опять на мостик. Это даже в условиях небольшой качки, не говоря уж о штормах, далеко не просто. Добавьте сюда вахты. Никаких скидок на мой возраст никто не делал. Тем не менее уже к концу войны меня отличали и командующий флотом адмирал Головко, и начальник политуправления флота контр-адмирал Зарембо.

ОТВАЖНЫЕ СОЮЗНИКИ

Хорошо помнит Геннадий Петрович британских, канадских, а также американских моряков с транспортов и эскортных кораблей.

— Союзники называли путь в Мурманск и Архангельск вокруг норвежского побережья «дорогой смерти»: их ждали постоянные атаки самолетов и субмарин. Если говорить о простых моряках, матросах и офицерах, то это были профессионалы высокого класса. Чего нельзя сказать о британском высшем военно-морском командовании, которое, на мой взгляд, делало все возможное, чтобы до нас доходило как можно меньше военных материалов. Достаточно вспомнить судьбу каравана PQ-17, преданного английскими адмиралами в июле 42-го. Тогда из тридцати четырех судов дошли только одиннадцать — остальные были потоплены немцами. Лишь после предупреждения Сталина о том, что оплата золотом будет производиться только за дошедший груз, потери конвоев до встречи с нами в точке рандеву у острова Медвежий резко пошли на убыль.
Кстати, несколько дней на лидере «Баку» провел один из британских морских офицеров. В рапорте своему командованию он дал высокую оценку как кораблю, так и его экипажу.

А БОИ ПРОДОЛЖАЛИСЬ

После участия в Петсамо-Киркенесской операции (7 октября — 1 ноября 44-го) и проводки девяти конвоев 29 апреля 45-го лидер был поставлен в док на капитальный ремонт.

— О капитуляции Германии мы узнали раньше всех, — вспоминает Геннадий Петрович. — Что тут началось — не описать словами. Скажу одно — флот праздновал это целых два дня. 10 мая на флотском митинге контр-адмирал Зарембо внезапно пригласил меня выступить от имени матросов. Этим мне и запомнились первые дни мира.

За годы войны лидер прошел свыше 42 тысяч морских миль (1 миля — 1852 м), провел без потерь 29 союзных и отечественных конвоев. Четырежды выходил в воды противника для поиска и уничтожения его кораблей и судов, успешно обстрелял вражескую военно-морскую базу Варде. Для североморцев Великая Отечественная война продлилась еще на два месяца.

… В конце 50-х Геннадий Гавердовский вынужден был демобилизоваться — стали сказываться последствия ранения.

СПРАВКА "СГ"

Геннадий Петрович Гавердов-ский родился 22 июня 1927 года в г. Самаре. С 1942 г. работал на 4-м ГПЗ сверловщиком. в 1943-м ушел добровольцем на флот. Матрос, старшина, офицер. После демобилизации работал первым секретарем Пролетарского райкома комсомола, первым секретарем Куйбышевского горкома вЛКСМ. С 1958 г. и на протяжении более чем 20 лет — секретарь Куйбышевского горисполкома. Затем по 1988 г. — начальник областного управления по охране государственных тайн. имеет государственные награды.