Крепость на колёсах

23.05.2012

38

Автор:

Крепость на колёсах

Мало кто знает, что во время контртеррористической операции в Чечне российская армия использовала (причем удачно!) такой, казалось бы, архаичный вид боевой техники, как… бронепоезд

Об этом «СГ» рассказал полковник в отставке Евгений Фёдоров. Он был начальником штаба группировки железнодорожных войск России на Северном Кавказе.

Вторая чеченская для Евгения Станиславовича, как и для многих российских солдат и офицеров, началась осенью 99-го.
— Я тогда служил в Волгограде. Когда стало известно о предстоящей операции, мы с несколькими моими сослуживцами написали рапорты с просьбой направить нас в Чечню. Тем более что там предстояло действовать бригадам нашего корпуса. Кстати, никто из моих родных даже не догадывался о том, что уезжаю на фронт… -вспоминает наш герой.
Первые впечатления о происходящем у него появились в прифронтовом Моздоке.

— В отличие от первой войны шапко-закидательских настроений ни у кого не было. Все прекрасно понимали, что придётся воевать с опытным, сильным, хорошо обученным и отлично вооружённым противником. Наши солдаты и офицеры, пользуясь мирной паузой, учились тому, что им пригодится в бою. Готовились наравне со всеми и мы. Именно на нас легла ответственность за своевременный подвоз боеприпасов, горюче-смазочных материалов и других, необходимых для Объединённой группировки войск грузов. А это многие тысячи тонн. Ни автомобильный, ни авиационный транспорт с этой задачей бы не справились. Тем более что у бандформирований в избытке хватало переносных зе-нитно-ракетных комплексов. Из-за этого, к слову, нам потом пришлось перевозить по железной дороге и личный состав.

По словам Евгения Станиславовича, к моменту начала операции (октябрь 99-го) железнодорожная инфраструктура Чечни находилась в полном упадке. Хозяйство было разграблено или разрушено, а движение поездов через эту республику прекратилось еще в ноябре 94-го. Все это значительно осложняло выполнение поставленной задачи.

— Мы прекрасно понимали, что с началом боевых действий противник сразу же развяжет «рельсовую войну» на магистралях. А выставление дозоров или блокпостов вдоль «нитки» потребует привлечения слишком большого количества солдат и офицеров при сомнительном результате. Пришлось воспользоваться отечественным опытом.

С Дальнего Востока на Северный Кавказ перебросили один из находящихся на консервации бронепоездов. Но по многим своим характеристикам он не подходил для северокавказского ТВД (театра военных действий). Поэтому был оставлен в резерве, а в Моздоке были срочно построены специальные поезда «Амур», «Байкал» и «Терек». Из Нижнего Новгорода прибыл такой же спецпоезд внутренних войск «Козьма Минин».

Конечно, при слове «бронепоезд» перед глазами сразу возникает бронированная коробка с орудийными и пулемётными башнями. Однако спецсоставы, которые действовали в этом регионе, выглядели иначе. По словам нашего героя, впереди шли две грузовые (одна прикрывающая, с песком и щебнем, другая с сапёрами, ремонтниками, авианаводчиком, рельсами и шпалами) платформы. На третьей находился танк или боевая машина пехоты (БМП). Затем бронетепловоз вёл за собой вагоны (кухня-столовая, спальный, штабной). За ними следовали платформы с радиостанцией, зенитной установкой, системой радиоэлектронного блокирования сигналов для радиофугасов. Замыкали состав также прикрывающие платформы. Между тремя поездами имелись отличия, но они были незначительными. Что касается экипажей, то они не превышали численности рот. — Они занимались не только огневой поддержкой войск, хотя во время штурма Грозного благодаря одному из них удалось захватить вокзал. Кстати, город полностью считается взятым только тогда, когда туда приходит первый состав с гуманитарной помощью. Однако главным предназначением спецпоездов все же были охрана и ремонт путей и других железнодорожных объектов, а также сопровождение эшелонов. Ни один грузовой или пассажирский состав не отправлялся в дорогу без них. Такая тактика впоследствии полностью себя оправдала. Благодаря ей удалось свести наши потери к минимуму.

РЕЛЬСОБАЯ ВОЙНА
С начала контртеррористической операции (октябрь 99-го) железнодорожные магистрали оказались под постоянным ударом боевиков.

— Как правило, нападения происходили на тех участках, где дорога пролегала близко к «зелёнке». Вначале минировалось само полотно. Затем боевики устраивали засаду. Как только появлялся наш бронепоезд, происходил взрыв. При этом в первую очередь они стремились вывести из строя локомотив. После подрыва сразу же открывался огонь по ремонтникам. Впрочем, по понятным причинам, противник редко вёл длительный бой. В большинстве случаев он отходил после непродолжительного огневого контакта с нами.

Крепость на колёсахВ основном противоборствующая сторона использовала взрывные устройства заводского производства. Однако нередко бывало и так, что подчинённым Евгения Фёдорова приходилось сталкиваться с самоделками. Причём враг наряду с фугасами устанавливал и противопехотные мины, и мины-ловушки.

— Даже в случае подрыва тепловоза бронепоезд представляет собой серьёзную силу. Поэтому бандиты старались нанести максимальный урон его экипажу.

Но на каждый яд можно отыскать противоядие. Так произошло и на этот раз — была выработана специальная тактика. Впереди шла бронедрезина с сапёрами.

— Не будем вдаваться в подробности. Скажу одно: специалист-сапёр может даже визуально определить место закладки мины.
За ней на небольшой скорости (не более 5 км/ч) — сам бронесостав. В случае необходимости его экипаж вёл бой с бандитами и одновременно восстанавливал повреждённое полотно. За ним на определенном расстоянии двигался «подшефный» поезд. При этом движение осуществлялось исключительно в светлое время суток. Нельзя сказать, что всё проходило гладко. Евгений Станиславович вспомнил, как в феврале 2000-го врагу в районе Гудермеса удалось пустить под откос половину бронепоезда.
Как ни странно, но, по его словам, бандиты практически не трогали железнодорожные мосты.

— Возможно, командование боевиков настолько было уверено в победе, что считало их своей собственностью. Зачем подрывать мост, если потом придется тратить на его восстановление большие денежные средства?

Для срыва перевозок враг применял не только мины. Не брезговали полевые командиры и выгонять мирное население на рельсы, чтобы заблокировать движение. По словам Евгения Станиславовича, с одним из таких случаев ему довелось столкнуться на станции Аргун в 2001 году. По понятным причинам он не смог нам рассказать подробно об этой операции, но за разблокирование этой станции ему было досрочно присвоено звание полковника.

— За полный вывод из строя самого бронепоезда диверсионной группе выплачивалось 100 тысяч долларов. Были определены немалые премии за головы солдат и офицеров наших железнодорожных войск.

Отдельно у нас зашел разговор об отношениях с местными жителями.

— Что и говорить, случалось всякое, достаточно вспомнить операцию в Аргуне. Однако были и такие чеченцы, которые, рискуя жизнью, нам помогали, сообщая о готовящихся засадах. Никогда не забудем начальницу одной из станций Лейлу Ха-мидовну, которая так много сделала для её восстановления.

НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ
Конечно же, условия в таких бронепоездах оставляли желать лучшего: летом -духота, зимой — холод. Постоянный риск. Впрочем, минусы можно перечислять долго.

— Тот кто воевал или хотя бы служил в армии, меня поймет. Однако нельзя сказать, что для солдат и офицеров ничего не делалось.

Как рассказал Евгений Фёдоров, командование группировки железнодорожных войск никогда не забывало о своих подчинённых.

— Было организовано подсобное хозяйство, и экипажи бронепоездов всегда имели мясо, молоко и овощи. Кроме того, на базе в Ханкале ребята после проводки эшелона могли более или менее нормально отдохнуть, постираться и помыться.

По его словам, срок службы экипажей составлял не более трёх месяцев, по истечении которых происходила ротация.

СМЕЖНИКИ
— С ребятами из внутренних войск и транспортной милиции кроме пуль и осколков нам нечего было делить. В случае необходимости мы всегда старались помочь друг другу. Достаточно вспомнить случай с подрывом бронепоезда под Гудермесом. Если бы не их своевременная помощь, то нашим бойцам пришлось бы худо.

Такие же дружеские контакты установились и с другими специалистами.

— Вертолёты с тепловизорами совершали облет маршрутов спецпоездов и сообщали о засадах. Приходили они к нам на помощь и во время боёв. Огромное спасибо хочется сказать и армейским сапёрам. Ведь первое время у нас не было своих специалистов по разминированию.

Служба нашего героя в Чечне продолжалась недолго. Во время одной из операций он получил тяжёлую контузию и по медицинским показаниям вынужден был уволиться из армии. Что касается бронепоездов, то они до недавнего времени находились на Северном Кавказе.

Комментарии

0 комментариев

Комментарий появится после модерации