Посетители лектория «СГ» узнали о развитии волжского судоходства

«Волжские пираты»

Борис Агузаров пояснил, что история судоходства самарского Поволжья насчитывает уже около пяти-шести тысяч лет.

— На нашей территории судоходство известно со времен неолита, когда охотники и рыболовы использовали так называемые просевшие плавсредства типа челнов. Вырубались эти суда из одного цельного бревна, — рассказал спикер.

Активно бассейн Волги начинает эксплуатироваться в XIII-XIV веках, когда страна постепенно расширяется на Восток. В этот период, в том числе, в самарских водах начинают промышлять волжские пираты, которых называли «ушкуйниками».

— Если раньше славяне доходили только до устья Камы около Казани, то в XIV веке стали спускаться в своих купеческих походах вплоть до Астрахани. Увеличение потока груза вниз по реке сразу стало приманивать криминалитет того времени. Этому способствовало и крепостное право, от которого крестьяне бежали в том числе к низовьям Волги и создавали ватаги лихих людей. Эти ватаги и нападали на купцов, причем без особого разбора в национальности. Они могли грабить торговые караваны и степных кочевников, например, нагайцев, калмыков или башкир, и русских купцов, — рассказал эксперт.

Основой разбойного флота были так называемые «ушкуи». Для этих судов характерны обтекаемая форма, невысокая мачта. Команда из 10-20 гребцов разгоняла судно до 10-15 км/ч. Мачта ушкуя могла убираться в считанные секунды, что давало возможность разбойникам легко и быстро прятаться в заросших высоким камышом берегах Волги.

На один рейс

Уже в XIV-XV веках на Волге появляются суда так называемого барочного типа. На Волге, пока она не была зарегулирована ГЭС, было немало отмелей, перекатов и даже порогов, поэтому барки имели плоское дно. Длина этих кораблей, как правило, составляла около 35-40 метров, однако некоторые из них достигали даже 70 метров. Были они самосплавными, большей частью судно этого типа имело сезонное значение. Его строили в верховьях рек Волги или Белой, а как только оно доставляло груз в пункт назначения, разбирали на лес и распродавали.

— На корме барок располагалось строение для ответственного за перевозку грузов, так называемого «водяного барина». Этот человек по сути выполнял роль отдела кадров у купца: нанимал рабочих, вел переговоры с бурлаками. Избушки водяного барина отделывали красивой резьбой. Когда барки разбирали, эта резьба тоже продавалась и украшала потом крестьянские и мещанские жилища. Такую судовую резьбу можно встретить и в Самаре, — рассказал Борис Агузаров.

Бурлаки и Петр I

Плавать не только вниз, но и вверх по Волге суда стали благодаря Петру I. Именно он ввел «новоманерную» технологию строительства судов и распорядился использовать их не менее пяти навигаций.

— Это распоряжение привело к тому, что на Волге появились бурлаки. Если раньше суда в низовьях реки разбирали, то теперь их необходимо было поднять вверх по течению. Поэтому на волжских берегах стали появляться ватаги бурлаков. Мы в основном имеем представление о них по картине Репина, на которой изображены изможденные на вид работники. На самом деле бурлачество было неплохим приработком для людей самых разных сословий. Подрабатывали так даже самарские гимназисты в конце XIX века, были и чисто женские бурлачные бригады, — пояснил спикер.

«Визит императора»

После подавления пугачевского бунта бывшие участники восстания начали промышлять разбоем. Для защиты от них была учреждена так называемая гардкоутная (от французского gardekote  — береговая стража. — Прим. ред.) стража, которая состояла из стрельцов и представляла собой три небольшие флотилии, базировавшиеся в Саратове, Симбирске и Казани.

— До столицы далеко, поэтому стражники сами начали разбойничать и взымать мзду за «охрану» сперва с купцов, потом с рыбаков. После первого сезона работы этой стражи ей в конце навигации были выделены деньги на строительство зимних ангаров. Но ангары стрельцы так и не построили, к весне суда рассохлись и начали протекать, — рассказал лектор.

Из отчетов можно делать выводы об активности купеческого судоходства. Именно на парусно-весельном гардкоуте №7 в 1824 году в Самару приплыл и император Александр I.

Эндемики речного флота

Рассказал Борис Агузаров и об уникальных судах Волги, которые больше нигде не встречались.

— Одно из них — беляна. Название свое она получила либо по месту производства — на реке Белой, либо потому, что создавалась из неошкуренного белого леса. На беляны, которые могли достигать длины 250 метров, штабелями складывали бревна. Технология укладки позволяла лесу в пути просохнуть настолько, что к концу плавания осадка беляны существенно уменьшалась. Эти суда на протяжении всей своей эксплуатации, а это около 200 лет, плавали только вниз по Волге. Внушительной достигали они и высоты, которую, впрочем, пришлось уменьшить, когда через Волгу в районе Сызрани был построен железнодорожный мост, — отметил лектор.

Музей Волги

Такие эндемики, по мнению Бориса Агузарова, лишь один из немногих поводов для создания в Самаре музея Волги. Его экспонатами могли бы стать не только модели и изображения кораблей, бороздивших речной простор близ берегов нашего города, но и собственные находки лектора.

— На сегодняшний день у меня есть возможность восстановить в графике порядка 150 моделей волжских судов, еще около 20 типов судов можно представить в виде моделей.

Даже редкие частные экспедиции позволяют обнаруживать интересные, с точки зрения моделистов и краеведов, находки. Например, в ходе исследования берега Волги между Студеным и Коптевым оврагами Борису Агузарову удалось найти целое кладбище затонувших кораблей. Здесь на берегу обнаружены остатки деревянного судна XIX века, причальная стенка, а на дне реки на глубине около 7-8 метров найдено порядка 10-15 остовов деревянных кораблей.